Джуди запаниковала сразу, едва заметив десяток непринятых вызовов с незнакомого ей номера.

С тех пор, как бессознательную Квинн в срочном порядке отвезли в операционную, прошло довольно много времени. Вокруг все суетились, что-то кричали друг другу, куда-то звонили и почему-то плакали. Джуди показалась на пороге госпиталя минут десять назад и выглядела совершенно спокойной, только более решительной и серьезной, чем обычно. Ее дочери грозила смертельная опасность, но женщине хватило сил, чтобы вымученно улыбнуться мистеру Шустеру при встрече, не набрасываясь с расспросами. Уилл предложил ей стакан воды, кратко изложив все, что услышал от снующего по коридорам персонала, и нервно похлопал по плечу, не найдя подходящих слов поддержки.

Из того, что Джуди узнала о состоянии дочери у дежурной медсестры, она смогла сделать вывод, что ожидание будет еще более долгим. В такой момент матери закатывают истерики в объятиях своих мужей, но Фабрей чувствовала лишь глубокое опустошение, внутренне борясь с неминуемо подступающей паникой. В холле госпиталя по разным углам забились все друзья Квинн из хора, Джуди неосознанно нашла взглядом угрюмого заплаканного Финна в помятой рубашке, в одиночестве поглощающего не первую банку энергетика, и на секунду удивилась, что рядом с ним нет его невесты Рейчел, о которой Квинн в последнее время говорила почти не переставая.

На щеках Сантаны, которая тихонько задремала на коленях Бриттани, отчетливо виднелись темные подтеки туши. Сэм на самом дальнем диванчике неумело успокаивал Мерседес, не перестававшую плакать. Эти затравленные дети, не знавшие, что приготовила судьба одному из их лучших друзей, еще больше пугали Джуди, заставляя впускать в свое сознание пессимистичные мысли: она достаточно выдержала уныние и тоску, в которую все сильнее погружалась приемная госпиталя.

Джуди не слишком хорошо ориентировалась в этой больнице, обычно они обращались в ту, что поближе к их дому, находившуюся чуть севернее Лаймы, поэтому с трудом нашла на втором этаже уборную. Обессилено толкнув выбеленную больничную дверь, Джуди ослепленно заморгала – свет там горел гораздо ярче, чем в коридоре – и не сразу заметила, что над последней раковиной склонилась знакомая фигура в мокром свадебном платье. Прикрыв за собой дверь, женщина бесшумно приблизилась к Рейчел и мягко коснулась ее плеча, почувствовав, как та испуганно вздрогнула в ответ.

– Деточка, ты в порядке? – Джуди сама удивилась, насколько хрипло прозвучал ее голос, ощущая, как ком подкатывает к горлу.

Рейчел нервно дернула подбородком, попытавшись изобразить что-то похожее на кивок, до побелевших костяшек пальцев сжимая руками края раковины. В зеркале отражалось ее опухшее от слез лицо, потерянный взгляд сконцентрировался на какой-то одной точке выше головы Рейчел, с которой она не спускала глаз.

Джуди опустила на подставку сумочку, прислонив ее к стене, и снова заговорила:
– Ты же Рейчел, верно?

Берри от этих слов вздрогнула еще сильнее, но сфокусировала взгляд на чем-то помимо пустоты, разглядывая в зеркале женщину, которая к ней обратилась. Несколько секунд изучая собеседницу, Рейчел, наконец, обернулась и виновато потупилась.

Джуди всегда говорили, что Квинн очень похожа на мать, но с этой-то девочкой лично они знакомы никогда не были.

– Да, миссис Фабрей, – узнала.

– Ты в порядке? – она не нашла ничего лучше, чем повторить предыдущий вопрос.

Рейчел выдержала внимательный взгляд женщины лишь мгновение, прежде чем скривиться и вновь заплакать, тараторя что-то неразборчивое. Она тут же отвернулась, вывинчивая кран с холодной водой на полную и безжалостно поливая щеки в попытке смыть нескончаемый поток слез.

Джуди до крови закусила губу, наблюдая за потугами девушки, едва сдерживаясь от того, чтобы не разрыдаться самой. Когда уголки глаз, наконец, неприятно защипало, Фабрей мысленно махнула рукой и отпустила себя, жмурясь от чересчур яркого света ламп.

Утирая соленые капли, Джуди думала о том, как ей все это пережить, как надеяться на то, что с дочерью все будет в порядке, если все вокруг оплакивают ее, живую.

– Простите… – тихий всхлип Рейчел отвлек ее от размышлений.

– За что, деточка? – неровным голосом с улыбкой сквозь слезы отозвалась она.

– Это моя вина… – пробормотала Рейчел, снова всхлипывая. – Он-а… е-хала н-а мо-ю свадь-бу. Е-сли бы-не-я, все-го э-того не бы-ло бы. Мо-я вин-а.

Рейчел устало прислонилась к забрызганной водой холодной стене, снова фокусируя взгляд на одной точке, прокручивая одни и те же слова в голове, снова и снова проглатывая вместе со слезами свое чувство вины, позволяя ему все глубже въедаться под кожу, проникать в кровь.

Джуди за свою долгую жизнь не раз повидала, как молодые люди ломали себе жизни, поддаваясь навящевой идее и самообману. Эта девочка была слишком напуганной и искренней, чтобы позволить ей изводить себя до конца своих дней тем, в чем виновата была глупая случайность.

– Рейчел, послушай меня. Ты ни в чем не виновата. Моя дочь была за рулем своей машины в трезвом уме и памяти, я не знаю подробностей, но так случилось. Ты не отвлекла ее от дороги, ты не была за рулем того грузовика, тебя там вообще не было, – Джуди с большим трудом подбирала аргументы. – Повторяю, ты ни в чем не виновата.

Она просто поддалась порыву и крепко обняла Рейчел, почувствовав на своей талии неуверенное прикосновение дрожащих ладоней.

На раковине, как гром среди ясного неба, запел айфон. Рейчел заплаканно кивнула, прося извинений, и нажала на прием:
– Рейчел, Квинн будет жить! – Финн орал так, что его голос эхом отскакивал от стен уборной, где-то на фоне Пак и Сэм кричали «аллилуйя».

Джуди в неверии прижала руки к груди и разрыдалась сильнее прежнего, чувствуя, как паника ее, наконец, отпускает.

Это было хорошее время.
Ты мог быть никем и всем одновременно. Играть за футбольную команду и выступать в хоре, маяча на заднем ряду, чувствуя себя при этом, если не Майклом Джексоном, так Джастином Тимберлейком точно. И, быть может, ни одна девчонка так сильно не визжала от восторга, как тогда, пока ты стоял на сцене и пел вместе со всеми. Девочки любят таких парней.
Гостиная наполняется солнечным светом, прогоняющим тьму бессонной ночи. Лучи касаются дивана, ползут вверх, касаются фигурок на каминной полке и освещают футбольные кубки. Я привык побеждать.
Сколько лет уже прошло? Пытаюсь в уме промотать годы назад и представить себя прежнего, горделиво разгуливающего по коридору в окружение друзей по команде. Я, должно быть, был ужасным зазнайкой в самом начале своего пути, и вот теперь я преодолел так много, познал, что такое потеря близкого человека и как внутри все переворачивается, когда целуешься с девчонкой, которую по-настоящему любишь. Без всего этого жизнь кажется не полной, не правда ли?
Я потягиваюсь, разминая затекшие от неудобной позы мышцы. На кухне варю кофе, ставший уже частью ежедневного рациона, и грею себе завтрак. Мама с братом еще спят – сегодня суббота. А я собираюсь надеть старую куртку, пылившуюся все это время в шкафу, и отправиться на встречу выпускников. Странно даже, что они меня пригласили, ведь я не выпускник школы МакКинли, а бывший ученик. Но, в самом деле, кому какое дело до таких мелочей?

- Эй, Мэтт, какие планы после школы? – опираясь спиной на шкафчик, спрашивает Финн. Он выглядит усталым.
- Никаких, - отвечаю я и захлопываю дверцу своего шкафчика.
- Отлично. Общий сбор в 19, - сообщает мне Хадсон и уходит, кивнув на прощание. В последнее время он довольно молчалив. Бьюсь об заклад, во всем виновата эта горячая еврейская цыпочка, что вскружила ему голову. Думаю, все это подростковые глупости. Все, что тебе нужно, парень, так это забраться девчонке под юбку и получать удовольствие. Кого волнует вся эта любовная чепуха? Но Финн, правда, выглядит подавленным. Он вкладывает много сил, чтобы хор чего-то смог достичь, да и не только хор. Они с тренером часто засиживаются допоздна, обсуждая наиболее выгодные стратегии. Никому не хочется проигрывать, будь то спорт или музыка.
Мы собираемся в Бредстиксе в семь, как и сказал Хадсон. Здесь только парни, и выглядит наше сборище довольно нелепо. Но каждому есть о чем рассказать, и мы непринужденно обсуждаем планы. Все больше о футболе, но нет, нет, а проскользнут упоминания о девочках и проблемах, связанных с ними. Майк париться из-за оценок, а Пак жалуется, что у него давно чешутся руки – набить бы Джесси морду. Здесь я с ним согласен, но кулаками мы соревнование не выиграем, да и наша главная надежда полностью поглощена им.
- А чего? Отличный план же, - негодует Паккерман и заказывает еще колы.
- Мы должны их победить, - твердо говорит Хадсон. – Вы видели, на что они способны, но они не видели, на что способны мы.
- И на что же? – интересуется Майк. Он скептик сегодня, как и мы все, по правде говоря.
- Мы команда отличных талантливых ребят, и у нас есть Рейчел, - добавляет Финн, и все согласно кивают. Да толку мало. Повисает молчание, и, не придумав ничего лучше, мы расходимся по домам.

Стоит ли на месте этот излюбленный ресторанчик, или уже давно пал жертвой застройщиков? В последнее время все чаще сносят памятные мне места, как только школа еще на месте? Из неё уже давно могли сделать развлекательный центр.
Нехотя жую тост с маслом – еда кажется пресной. Нервы не дают толком сосредоточиться, и чего я так волнуюсь? Будто на свидание иду, хотя даже с Келли так не сходил с ума, а она-то умеет заставить сердце пропустить пару ударов. Надо будет ей позвонить – делаю себе мысленную пометку. Мы не виделись пару дней, а я уже скучаю. Каким глупцом я был, считая любовь чепухой, на деле-то получилось, что важнее ничего и нет.

- Брось, приятель, она того не стоит, - я хлопаю Хадсона по плечу. Он чуть не сорвался при виде Джесси, и его вполне могли замести в участок, не придерживай его Пак с Майком. Но Финну, похоже, все равно.
- Уверен? – интересуется он.
- Послушай, ты так за неё хватаешься, потому что она больше не твоя, что ли?
- Я…Что? – Финн кажется удивленным и оскорбленным одновременно.
- Потому что если так, то это глупо, чувак. Девчонки не должны нами управлять, - со знанием дела говорю я, хотя опыта у меня никакого. Пару раз пообжимался с Сантаной, но разве это считается? Она со всеми готова. Хадсон мне ничего не отвечает, до крови сжимает кулаки и спешит уйти, чувствую, мне могло бы повезти и меньше.

Мама просыпается первой, приветливо целует меня в щеку и наливает себе стакан сока.
- Готов? – интересуется она и улыбается. Уж мама наверняка чувствует, как я нервничаю.
- Меня никто там и не помнит, небось, - замечаю я и, наконец, доедаю чертов тост. Еще пару минут и пора ехать – путь предстоит не близкий.
- Не переживай, сынок, они вспомнят, - успокаивает мама и треплет меня за щеку, как всегда делала в детстве. Я смеюсь в ответ, встаю и целую её в лоб на прощание.
- Вернусь поздно.

- Не хочешь потанцевать? – спрашивает Аманда, еще одна из группы поддержки. Танцевальные балы явно не моя стихия, но я соглашаюсь, потому что я нормальный парень, а ни какая-нибудь заноза в заднице.
- Вы здорово играли сегодня, - хвалит меня Аманда, я киваю.
- Это все потому, что вы нас так здорово поддерживали, - никому ненужная, по сути, лесть, но вместе с тем, все друг другу льстят в таких вещах. Это простая схема, если хочешь понравиться девушке. Когда ты футболист особо напрягаться и не приходится, но и похотливым самцом тоже быть не хочется. А чуточку галантности с привкусом лести никому не мешало, ведь так?
Мы танцуем почти весь вечер, а значит, мне сегодня перепадет. И тут я замечаю склоняющегося без дела Финна. Он похож на потерявшуюся собаку, и его даже немного жаль. На танцах из команды только он, да я, а значит именно мне идти, интересоваться, в чем проблема.
- Подождешь минутку? Спрошу, как мой друг, - прошу я свою сегодняшнюю спутницу, она согласно кивает, и я оставляю её возле столика с пуншем.
- Чувак, что с тобой? – подходя к Хадсону, спрашиваю я. Он мотает головой. Пьян что ли? Пытается сфокусироваться на мне. Точно пьян.
- Эй, эй, пойдем, тебе надо на свежий воздух, - я тащу его за собой, уже не думая об Аманде. Есть такой невербальный кодекс чести, что ли. Друг превыше всего. Особенно когда друг в стельку пьян.
- Финн, когда ты успел так наглотаться? – осведомляюсь я, пока мы бредем к моей машине. Хадсон мычит что-то про отцовские запасы, несчастную любовь и «этого придурка» Джесси. Все ясно. Он застукал их сегодня в каком-то торговом центре, обнимающимися или целующимися, и это окончательно разбило ему сердце. Нет, никогда таким не буду.
Я усаживаю Финна на заднее сидение, вернее будет сказать – укладываю, подвожу до дома и передаю в руки миссис Хадсон. Она и не злится, знает, что ли, про любовные терзания сына? В любом случае, желаю ей удачи и еду домой. Не обломилось мне сегодня, а жаль.

Подъезжаю к школе, заворачиваю на знакомую парковку и торможу. Так, дать себе время привести мысли в порядок. Мимо проходят нарядные люди, с ленточками через плечо, будто и вправду выпускники. А я в старой футбольной куртке, наверное, смотрюсь нелепо. Да без разницы.
Родные стены, можно ли так назвать это место? Оно, несомненно, очень важно для меня. Потому что здесь я стал частью чего-то большего, чем я сам, научился дружить, научился быть собой и не сожалеть. Да, самое главное, не сожалеть. Ни об упущенных возможностях, ни о том, кто я есть. Как там Рейчел говорила? Быть частью чего-то особенного, делает тебя особенным. Надеюсь, так оно и есть.

- Посторонись! – на всех порах прямо к школьным дверям несется парочка ребят. Один на плечах у другого, машет рукой, будто полководец на коне. Со стороны смотрится комично, да и сами ребята, похоже, веселятся.
Я отскакиваю как раз вовремя, чтобы не быть задетым ими. Они вваливаются в школу, и один, что с ирокезом, громко кричит:
- У нас получилось! Мы в старшей школе!
И оба смеются. Я невольно начинаю смеяться вместе с ними.
- Я Финн, а это – Пак, - протягивает руку тот, что повыше и без ирокеза. Я киваю и пожимаю руку. Так мы и познакомились.

Над входом висят воздушные шарики и транспарант с надписью «Добро пожаловать в МакКинли!» Столько воды утекло с тех пор, как я был здесь в последний раз. Узнают ли они меня? Не скажу, чтобы я сильно изменился, но обо мне не пишут в газетах, как о Хадсонах, или Куинн Фабрей, или Курте Хаммеле. Я не мелькаю по телевизору, как Мерседес Джонс или Чанги, я простой служащий в финансовом отделе крупной компании.
За дверью слышан заразительный смех, не могу узнать чей. Я медленно нажимаю на дверную ручку и прохожу внутрь. Ребята сидят в кругу, как прежде. Все так повзрослели, изменились. Не могу сдержать улыбки.
- Привет, - сипло говорю я и откашливаюсь. Несколько удивленных пар глаз внимательно изучают меня. Еще немного волнующих секунд, и на лице Финна расплывается довольная улыбка.
- Мэтт! Заходи, дружище.

- Капитан! – несколько тяжелых ударов о деревянную дверь заставили человека за столом вздрогнуть. – Капитан! Судно по левому борту!
Мужчина шумно вздохнул, поправил повязку на глазу и медленно поднялся с кресла, кряхтя при каждом движении.
- Поднять «Веселого единорога»!
- Слушаюсь, Капитан!
Послышались быстрые шаги за дверью, скрип половиц и едва различимый крик Кудрявого Шустера на палубе «Капитан отдал приказ: поднять ”Веселого единорога”!». Мужчина потянулся к почти пустой бутылке под столом, выливая на язык остатки рома. Выругавшись несколько раз, он поплелся к двери, волоча за собой деревянную ногу.
Он ненавидел это свое увечье, поскольку команда всегда слышала о его приближении из-за ритмичного стука, который нельзя было ни с чем спутать. Поэтому Капитан не удивился, когда, поднявшись на палубу, нашел членов экипажа за работой.
Только что поднятый радужный флаг с белоснежным единорогом выделялся на фоне голубого неба, как экзотическая птица на плече пирата. Пусть противник видит, что собирается иметь дело с непобедимым фрегатом «Новые направления». Капитан взглянул на горизонт. Вдалеке действительно виднелся корабль, движущийся им навстречу.
- Фарфоровый, трубу! – приказал он, и тут же почувствовал в руке знакомую тяжесть и приятный холод металла.
Поднеся подзорную трубу к единственному глазу, Капитан без труда нацелился на крохотный силуэт незнакомого судна. Темно-синий флаг с красной буквой «D» и убогое количество пушек означали, что им предстоит встреча с обычным торговым кораблем. Капитан улыбнулся, демонстрируя золотые зубы, а потом крикнул что есть силы:
- Поднять паруса! Приготовить пушки! Курс на «Далтон»!
Команда принялась выполнять приказы, и Капитан с улыбкой наблюдал за ними, сравнивая с роем диких пчел. Мирных на первый взгляд, но смертельно опасных, если их потревожить.
- Не прикажете ли корабельному оркестру сыграть, Капитан? – поинтересовался Кудрявый Шустер.
- Пожалуй, - он соединил кончики пальцев, положил ладони на живот и прикрыл глаза. – Что-нибудь воинственное.
Заиграла музыка. Нескладные расстроенные инструменты создавали дисгармонию, но Капитан наслаждался этим хаосом, как будто он подтверждал разрушительную силу «Новых направлений». Шум волн и скрип мачт мешали Капитану сосредоточится на музыке, от чего он хмурился еще больше.
- Капитан!
- Что, Большеротик Сэмми? – рявкнул тот, не желая отвлекаться.
- По правому борту еще один корабль!
Скрипя зубами, Капитан снова поднес трубу к глазу, и чуть было не выпустил ее из рук, увидев, кто именно приближается к ним. «Нет, только не это», подумал Капитан. Но, слава Богу, это судно находилось довольно далеко, и, возможно, они успеют справиться до его появления.
Капитан перевел трубу на «Далтон». Люди на борту кричали и растерянно бегали, как букашки. Значит, уже поняли, что у них нет шансов на побег.
- Капитан, мы уже нацелились! – послышалось с нижней палубы.
- Нет, мы не будем стрелять, - Капитан воодушевленно потер ладони. – Готовьтесь к захвату.
Он окинул взглядом свою команду, которая радостно закивала при его словах. Будет весело. Главное - сделать все быстро.
Через несколько минут Капитан со своими лучшими людьми, ухватившись за канаты, преодолели небольшой участок воды между суднами и вскоре оказались на борту «Далтона». Их жалкие ядра не долетали до корпуса «Новых направлений» целые метры. Юная и неопытная команда стреляла из игрушечных пистолетов, даже не задевая захватчиков. Они трусливо поджали хвосты, когда пираты ступили на идеально-отполированную палубу, размахивая оружием.
- Какие товары вы везете? – спросил Капитан.
- Т-ткани и д-дерево, - ответил ему молодой человек.
- Несите! – нагло потребовал он. – И все ваши съестные припасы!
Команда разбежалась, поспешно складывая у ног Капитана целые тюки и связки товара. Он даже не подозревал, что это окажется так легко.
- Капитан, - обеспокоенным голосом сообщила ему на ухо Громкая Рейч. – То судно, оно…
Капитан бросил взгляд в сторону третьего корабля, который все еще должен был находиться в нескольких километрах от них, и схватился за сердце, увидев, что их разделяют десятки метров. «Что за дьявольские происки?», прошептал он себе под нос.
- Скорее! – крикнул он своей команде. – Собираем все и возвращаемся!
Но не успел Капитан поставить деревянную ногу на родную палубу, как таким же способом, как и они проникли на «Далтон», экипаж третьего корабля оказался на борту «Новых направлений».
Они пугали одним своим видом даже таких бывалых разбойников, как команда Капитана. Яростные взгляды, пятна крови на потрепанных рубашках и сюртуках. Они жонглировали мечами, угрожая одним движением снести голову противнику.
Но не это было самым ужасным. У них во главе была женщина на вид страшнее Медузы Горгоны. Ее взгляд стрелял искрами, она смотрела на команду Капитана свысока, скривив губы в ухмылке.
- Капитан Фиг, - протянула она. – Какая приятная встреча.
- Сью. Черная Сью, - ответил Капитан, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
За его спиной послышались шокированные возгласы. Неудивительно: не каждый день увидишь грозу семи морей.
- Что это у тебя в мешках? – Сью подошла поближе, рассматривая украденное с «Далтона». – Еда? Дерево? Ткани?! По мелочи пошел, Фиг, а?
Капитан промолчал, сделав шаг назад.
- Помнится, когда-то мы с тобой творили дела по-серьезней грабежа, - Сью сплюнула. – Ты ведь даже не ранил никого на той несчастной лодчонке!
- Не видел смысла, - прохрипел Капитан.
- Смысла?! А как же развлечения? Как еще можно веселиться, когда ты пират! – она обернулась к своей команде, и они мигом подхватили дружным хохотом.
Капитан сглотнул. Его собственная команда выглядела более чем жалко, неумело вертя в руках оружие и с ужасом поглядывая на чужаков.
- А теперь к делу, – Сью двумя широкими шагами преодолела расстояние между ней и Капитаном, и теперь высилась над ним, как мачта. – Ребята, собирайте добро!
Капитан Фиг просто стоял и смотрел, как головорезы Черной Сью грабят его корабль. Но самое страшное началось, когда смуглая девица схватила почти не сопротивляющегося Фарфорового и подвела к командирше.
- Смотрите какое сокровище, капитан! – сказала он, гладя его по щеке.
- Молодец, Сантана, - Сью прикусила губу. – Будем звать тебя Бледный Джо, пока не продадим.
- Что?! – воскликнул Фарфоровый. – Меня нельзя продавать!
- Да кто тебя спрашивает! – она подала знак, и Сантана потащила парня за собой.
Капитан Фиг наблюдал за происходящим не в силах пошевелиться или подать голос. Но когда Сью начала по очереди забирать всех его лучших людей, он не выдержал.
- Хватит, Сью! Ты не имеешь права! Когда ты последний раз читала Кодекс пиратов?
- У Черной Сью свой Кодекс, - отрезала капитанша.
- Постой! – прошипел он, хватаясь за ее рукав. – А как же все то, что было между нами? Неужели ты можешь оставить мою команду в покое ради памяти о нас?
Сью замерла. Она взглянула на Капитана Фига туманным взглядом и медленно провела указательным пальцем по его подбородку.
- Хм… Наверное, тебя я тоже заберу, - задумчиво ответила она! – Связать его! А то еще брыкаться будет…
Ее смех раздался по всей палубе, и Капитан Фиг увидел, как к нему приближаются два громадных головореза с веревкой в руках. Но он был не так прост, как кажется. Капитанами не становятся, ими рождаются, и он собирался подтвердить свое право командовать пиратским судном.
Выхватив саблю, он несколькими верными движениями оставил бандитов позади. Ловко соорудив петлю из веревки, которой чуть не был связан, он набросил ее на запястье Черной Сью, сжимавшее пистолет. Она издала яростный вопль, но не успела наклониться за упавшим ружьем, как Капитан потянул веревку, и Сью оказалась у него в руках. Он прислонил острие сабли к жилке на шее капитанши и прошептал:
- Отпусти моих людей, иначе…
Но Сью была еще более хитра. Она резко развернулась и поцеловала Капитана Фига в губы, заставив того вмиг ослабить хватку. Освободившись, она прервала поцелуй и рассмеялась.
- Ты совсем не изменился, Фиг! - Сью обернулась и посмотрела на свою команду. – Ладно! – крикнула она им. – Запасы берем, людей оставляем.
Послышался недовольный гул, как будто детям запретили играть с новыми игрушками, и команду Капитана освободили от веревок.
- В следующий раз, Фиг… - Сью ткнула пальцем в грудь Капитану и, ухватившись за канат, исчезла на своем судне вслед за экипажем.
Ее красный плащ развевался по ветру, как кровавый парус, и Капитан шумно втянул в себя воздух, не в силах отвести взгляд.
Его команда начала радостно бросать шляпы в воздух и ликовать, потому что остались живы. Не важно, что все награбленное за последние две недели унесла с собой банда Черной Сью. Их не разлучили, а это самое главное.
Только Капитан Фиг не присоединился ко всеобщему веселью. Он смотрел на отдаляющийся с каждой минутой корабль и шептал: «Какая женщина…»

За злостью всегда скрывается боль. Я – не исключение.

***

Я не даю интервью. За меня говорят победы – "успешный профессионал", "мастер", "гений", "маэстро", "самый титулованный хореограф". Закулисье тренировок обо мне шепчет - "мистер жестокость", "хам", "язва", "монстр", "изверг", "деспот", "тиран". О личном? У меня нет друзей, подхалимов и подлиз терпеть не могу. А когда у тебя есть деньги, другой контингент в друзья и не набивается. У меня нет семьи. Несчастный? Возможно. Но, это дело прошлого. Со мной нет моей Единственной, моей любви. Уже нет. Вот это прискорбно. Я однолюб. Я истратил свой шанс на любовь. Безвозвратно. Теперь в моей жизни одна страсть - карьера. И в этом плане все прекрасно - громкий успех, гениальные вариации, награды, новые проекты и немалые деньги. Но сегодня я был рад тому, что впервые меня отвергли как профессионала, впервые какой-то коллективишко нашел в себе силы показать свою гордость и тем самым плюнуть на возможный успех, отказаться от лучшего хореографа, гарантирующего победу. И все ради чего? Чтобы сохранить в своем хоре лузеров. Не надо быть гением, что бы с первого взгляда увидеть слабые звенья, так вот, в этом хоре 75% тянущих на дно булыжников, а не танцоров. Но они сделали свой выбор. А я счастлив, что меня избавили от возможности еще раз заглянуть в Ее глаза, серо-голубую бездну морских вод Ее глаз на лице Ее сына.

***

Изначально в умишки ребят из МакКинли пришла простая, но гениальная идея - нанять изумительного Дакоту Стэнли и выиграть национальные соревнования хоров. Браво за идею, позор за жажду к победе, к заветному кубку и гран-при. Ради успешных выступлений тот же "Вокал Адреналин" репетирует ежедневно без выходных и перерывов на пи-пи, с 14.30 и до полуночи. Я беру 8,000$ за номер, плюс 10,000$ если хор попадает в призеры, а он гарантировано пробивается в тройку лучших, когда у руля Дакота Стэнли. Шелби Коркоран без меня – никто, за ней лишь выбор песен, обработка солиста, а все остальное на мне, гениальном и неповторимом создателе хореографических шедевров.

Я гарантирую результат, потому что продумываю каждую мелочь. Я лично составляю персональные меню для участников коллектива. Недостойно моего уровня? О, право не стоит. В меню лишь кофе, много-много кофе, тонны темного шоколада и блюда из корюшки, речной рыбы с низким содержанием углеводов. Это то, что танцорам следует есть в предшествующие выступлению шесть месяцев. Хотя по поводу меню у тех хористов из МакКинли было не много вопросов, они почти приняли мои правила. Но «почти» не считается. После того, как я исключил колясочника, который прикладывает не достаточно усилий к ходьбе и нарушает динамику танца в целом, за ним последовала и корововидная напыщенная девица, а также Франкенштейн высоченного роста. Вот с той совершенной троицей черлидерш я бы поработал, но носатая выскочка предложила уволить меня. Избавиться от самого Дакоты Стэнли! Что у них вообще в голове? Абсолютно никакой воли к победе! Впрочем, это уже не важно. Я их никогда не увижу. Я о них даже не услышу. «Какие-то там Направления» не смогут пробиться не то, что на Национальные соревнования, они и региональный отбор не пройдут. И тогда они пожалеют о содеянном!

А я жалею лишь об одном. Зря я начал с Ним говорить, столкнулся взглядом. Нес какую-то чушь про аэрозольные баллончики и яркое пламя. Его мать была такой же правильной, оберегающей близких людей, Элизабет была самым ярким пламенем в моей судьбе.

***

Когда находишь свою половинку, судьбу и музу, уже не видишь в других женщинах потенциальную жену, любовницу, мать своих детей. И мне нравилось это ощущение, несмотря на все сложности, которые изначально не были подводными камнями или скрытой частью айсберга. Все было на поверхности, на морской глади - она, ее муж и ребенок. Славное семейство Хаммелов.

Любовь была для нее основополагающим моментом жизни, трепетное отношение к сыну чувствовалось в каждом движении и взгляде, а мужа она боготворила, даже просто упоминая о его золотых руках, которые из форда 70-х годов сотворили подобие быстроходного Феррари. Она была воплощением доброты и чувственности. Для меня любви без Нее теперь не существует. Я бы хотел, устав от работы, окунуться в волны любви, раствориться в них. Но, увы, не дано. Мое море лишь в воспоминаниях, незабвенных днях.

***
Тогда я был зеленым студентом колледжа, зубрилой, готовился к экзаменам, часами просиживая джинсы в весеннем парке рядом с детской площадкой. Даже на этой визгливой местности создавалось меньше шума, чем от моих соседей по комнате в общежитии колледжа. Именно в парке я и заметил Ее. Прекрасная леди, легкая, улыбчивая, удивительная.

Я сразу направился к ней, меня тянуло словно магнитом. Шагнул влево, потом вправо, затем снова влево, словно рукой помахал перед ее лицом. Некоторые и после такого мельтешения не видят меня из-за роста, а она заметила сразу, и улыбнулась. О, боже, какая прелестная улыбка у нее была. В Ее присутствии я чувствовал себя двухметровым красавцем атлетом, забыв про свои метр пятьдесят семь сантиметров, приятным собеседником с превосходным чувством юмора. Мне было все равно, как я выгляжу в глазах других людей, потому что Ее аура отбросила мои комплексы и сомнения, сделала меня Настоящим, а когда ты Настоящий, внешний вид не играет роли.

***

Элизабет безгранично любила сына и была доброжелательна ко всем. Мы познакомились, обнаружили множество общих тем. Пока Курт заинтересованно выхаживал круги вокруг песочницы, боясь испачкать одежду, а мои лекции покрывались пылью, Элизабет с воодушевлением говорила о музыке, танцах, песнях, а я впитывал, поглощал и находил в себе ту же страсть. Вся эта зубрежка законов, экономическая практика, правила и нормы ведения бизнеса начали казаться чересчур приземленными и недостойными моей души. Я изначально лениво противился этому выбору, хотя никто не настаивал, не направлял. Некому было. Родители погибли в авиакатастрофе, когда мне едва исполнилось 14 лет. Я жил с теткой, пока не сбежал в первый попавшийся на глаза колледж на самую востребованную специальность. Но Элизабет помогла мне узнать и понять меня Настоящего.

Я знаю, я был лишь другом. Это понятно, я не тешил себя иллюзиями. Я слишком юн для нее, а она уже не одинока, уже счастлива. Но я хотел сделать невозможное, хотя бы попытаться.

Те две весенние недели были самыми светлыми, они изменили меня и мою жизнь. Я хотел отблагодарить свою спасительницу, путеводную звезду, моего друга, мою...любовь. В солнечный майский день я решил преподнести Ей подарок. В одном из антикварных магазинов накануне я увидел прелестную вещицу - резную серебристую музыкальную шкатулку, внутри которой под неизвестную мне мелодию танцевала изящная фигурка девушки в ажурном платье. Ювелирная тончайшая работа понравилась бы моей избраннице, и Элизабет непременно узнала бы мелодию. Но секрет мотива я раскрыл лишь во время учебы на последнем курсе танцевальной академии. Клод Дебюсси, «Две арабески». В моей памяти навсегда запечатлелись те две весенние недели по паре часов, что Элизабет проводила в парке, две книги об искусстве, что она дала мне почитать, а я уже никогда не смогу ей их вернуть, двое на скамейке с упоением обсуждающие музыку и танец.

Придя в парк в десять утра, я не обнаружил ни Элизабет, ни Курта. Я просидел вплоть до полуночи на нашей скамейке, медленно перебирая пальцами узор на крышке шкатулки. И на следующее утро я снова был на заветном месте, хотя целый день шел проливной дождь. Я приходил в парк каждый день, пока однажды не увидел Курта с отцом. Мальчик и десяти минут не смог провести на площадке, залился слезами, и они ушли. Позже моя догадка о трагедии подтвердилась. Нелепая скоропостижная смерть. С этой несправедливостью жизни родилась моя злость и обида на весь мир и каждого, кто мог оказаться в тот день на ее месте, но оборвалась именно Ее жизнь.

***

В школьные годы после первой же попытки одного громилы назвать меня "гномом недоразвитым", вся школа узнала, что лучше со мной не связываться, лучше быть со мной в одной команде, не мешать моему самовыражению, да и просто не пытаться встать на пути. Я был отчаянным низкорослым диким зверем. Но после Ее смерти я совершенно сорвался с катушек. На этой земле не осталось ни одного человека, который бы мог удержать меня от хамства и злости, ради которого я бы стал сдерживаться. И я ежесекундно чувствовал себя несчастным до тех пор, пока не опускался до словесного бешенства, издевательства над группками неумелых тел, пытающихся постичь великую силу танца. Элизабет говорила, что танец - это биение сердца, дыхание, ритм жизни, ее пульс. Когда ты целиком отдаешься духу танца, он становится твоей молитвой. Но каждый танец в постановке Дакоты Стэнли – это ода моей ушедшей любви, воздаяние, воспоминание. Я перестал верить в Бога. Он забрал лучшее из моей жизни. Сначала родители, теперь Элизабет. Я знаю, что Она бы не выбрала меня, в ее жизни были прекрасный муж и сын. Бог забрал Ее и у них. Бога нет. Я верю лишь в силу танца. Он восхищает, пробивает на эмоции, заставляет с замиранием сердца наблюдать за хитросплетениями движений, крохотными, но полноценными историями, маленькими жизнями. А что за ними? Боль, слезы, вывихи и переломы, бессонные ночи, изматывающие вечера репетиций, ведра пота, миллионы подстегивающих, но унижающих хамских высказываний в адрес бездарей, которые платят и становятся лучшими. О да, методы Дакоты Стэнли работают. Всегда! Кого волнуют средства, когда результат превосходит все ожидания? Никого! Выкладывайте купюры и получите безупречное творение, мое израненное сердце выдаст очередной шедевр.

***

В абсолютной тишине огромной комнаты я подхожу к комоду, снимаю витиеватый ключ с шеи и вставляю в тонкий изящный механизм шкатулки. Поворот, еще поворот. Раз-два-три, раз-два-три. Музыка затапливает крохотную комнату, отблески на теле серебристой танцовщицы играют холодными стальными красками. Тень от фигурки медленно меняет облик на фоне дальней стены комнаты. А на шкатулку падает капля самой горькой в мире слезы. И лишь в этот миг в моей душе нет ни грамма злости, только давящая боль утраты и все еще теплящееся чувство к самой прекрасной из женщин. Не безответная любовь, а оставшаяся без ответа.

По привычке просыпаюсь за пару минут до того, как сработает будильник. Инстинктивно проверяю рукой простынь на другой стороне широкой постели – пусто и холодно. Как всегда.
Нащупываю очки на прикроватной тумбочке, надеваю их, и мир уже не кажется таким размытым и блеклым.
Шаркая, бреду на кухню, ставлю чайник на газовую плиту и достаю из шкафчика над раковиной голубую кружку с белым орнаментом, ту самую, что подарила мне Мелли шесть лет назад на Рождество.

Мелани вышла замуж, как только ей исполнилось восемнадцать. Она переехала в Техас, родила сына Эрика, устроилась на хорошую работу и, должно быть, вернулась к нормальной жизни.
Та встреча во время зимних каникул была нашей последней. Мелли с мужем частенько путешествовали по штатам бескрайней Америки, и тогда они держали путь из Джорджии в Нью-Йорк, хотели показать семилетнему Эрику, как чудесен Тайм-сквер в канун Нового Года.
Их семья остановилась в Огайо всего на пару часов. Этого времени хватило ровно на то, чтобы вручить мне кружку, и рассказать о том, что она не скучает по своему родному городу. Не скучает по мне.

Мелани, сидя в старом потрепанном кресле, разглядывала карту, пока ее сын и муж счищали с машины налипший снег. Я стоял напротив нее и пытался подобрать правильные слова, которые смогли бы описать ту ноющую тоску, что съедала меня без остатка.

-Представляешь, вчера я разбирал вещи на чердаке и нашел целую коробку с нашими фотографиями. Помнишь, как каждый месяц мы делали снимки на заднем дворе? Думали потом составить коллаж из них и поместить в рамку. Я хотел сделать это сам, без тебя, но… Это было бы неправильно.

-Угу, - она кивнула, не отрывая взгляда от путеводителя.

-Мне… Мне не хватает тебя, Мел.

-Боже, прошу, не начинай!

-Нет-нет, - поправляя съехавшие очки, я присел на корточки перед дочерью и аккуратно взял ее за руку, - Ты же знаешь, я рад, что твоя жизнь полна красок и… И я просто хотел попросить звонить мне немного чаще, чем раз в два или три месяца. Порой так хочется слышать твой голос.
-Пап, - Мелли одернула руку и, встав с кресла, направилась к дорожным сумкам, ждущим своего часа у порога, - Пойми ты, в конце концов, что теперь у меня своя жизнь. У меня есть Саймон и Эрик, и, в первую очередь, мне нужно думать о них. И, когда у нас намечается что-то грандиозное, знаешь, мне не приходит в голову хвататься за трубку телефона, чтобы сообщить об этом кому-то в Огайо.

-Кому-то?

-Ты понял, о чем я, не цепляйся к словам, пожалуйста. Тебе нужно вылезти из своего панциря и начать жить. С момента маминой смерти прошло уже больше пятнадцати лет, а ты по-прежнему запираешься здесь вечерами и ищешь работу на дому. Займись чем-нибудь. Устройся куда-нибудь. Влейся в коллектив. Заведи друзей. Найди себе женщину. И перестань брюзжать, - Мелани наклонилась и, достав из чемодана кружку, перевязанную красной лентой, протянула ее мне, - Вот, держи, пап. Счастливого Рождества!

-Спасибо. Я люблю тебя, Мел.

-Не за что. Все, Саймон уже прогрел машину. Нам пора, не провожай.

Она поцеловала меня в щеку и похлопала по плечу. Я сжимал в руках подарок Мелани и, глядя ей вслед, не мог вспомнить, когда все пошло не так.

С тех пор о Мел я практически ничего не слышал. Дочь перестала звонить, а о встречах вообще не могло идти речи. Лишь только яркие открытки из солнечного Техаса, присланные в день моего рождения, оповещали о том, что с ней и внуком все в порядке.

Моя жена Эрика, мать Мелли, ушла из жизни очень рано, оставив нас вдвоем.
Мы поженились еще в школе, Эрика была моей первой и единственной любовью, и я понятия не имел, как сложится мое будущее без нее. Однообразные дни казались непрерывным кошмарным сном, и дышать становилось все труднее.
Было непросто, но мы с Мел справились. Не давали друг другу сойти с верного пути, всячески поддерживали и отчаянно искали поводы для улыбок и смеха.
Я слишком привязался к своей девочке, поэтому после ее отъезда в моей жизни не осталось ничего, что могло бы хоть как-то удерживать меня наплаву. Но так было до поры до времени.

Чайник закипел, и в знак этого крышка с грохотом запрыгала на нем.

«Старый дурак, не хватало еще пожар устроить», - бубнил я, наполняя кипятком кружку, вернувшую меня в прошлое.

Телефон издал протяжный гудок, а за ним мой собственный голос оповестил звонящего: «Доброго времени суток! Вы позвонили Брэду Фрейзеру. К сожалению, я не могу ответить, поэтому оставьте свое сообщение после сигнала».

«Доброго утречка, мистер Фрейзер! Это Уилл, Уилл Шустер, конечно же. Извините, что беспокою в столь ранний час, но дело неотложное! Не могли бы вы прийти сегодня раньше? Скажем, ко второму уроку? У нас с ребятами появилась потрясающая идея, без вас не обойтись! Вы нам очень-очень нужны. Ну, все, надеюсь на скорую встречу. Пока-пока!»

Я нужен. Я нужен им. Очень-очень.

После того разговора с Мелани я последовал ее совету и через пару дней, наткнувшись в газете на объявление о работе, отправился на собеседование. В школу МакКинли требовался музыкант на должность пианиста в хоровом клубе, тогда еще всем заправлял Сэнди Райерсон, и я без особого энтузиазма отнесся к выпавшей мне возможности, однако, предложение все же принял.

Первые три года под присмотром Сэнди не дали никаких изменений. Ученики менялись, песни не запоминались, эмоции не появлялись.
После двух часов репетиций я возвращался домой, опять и опять перебирал вещи жены и дочери, стараясь согреться в теплом потоке воспоминаний, засыпал, а утром снова возвращался в школу.

Но затем к штурвалу пришел Уилл Шустер, и моя привычная жизнь странным образом сменила свой ритм.
«Новые Направления» - вот мое хобби, мое вдохновение и все мои надежды. Эти дети, сами того не зная, смогли залатать дыры на моей израненной душе, и за это я буду благодарен им до конца своих дней.

Порой они делают вид, что вовсе не замечают безмолвного пианиста Брэда и дают мне прозвища: «мебель», «реквизит», «музыкальный автомат», но я определенно точно знаю, что ребята любят меня так же, как люблю их я.
Я знаю это в тот момент, когда Рейчел кидается мне на шею, обнаружив новую подходящую для себя песню в моем музыкальном сборнике. Я знаю это в тот момент, когда Курт делает комплимент моему новому пиджаку. Я знаю это в тот момент, когда после провала на соревнованиях, Финн, похлопывая меня по плечу, говорит о том, что мы, я и они, справимся в следующем году.

Надеюсь, что однажды в дверь постучат, и на пороге будет стоять Мелли, которая, обняв меня, скажет, что соскучилась, а я с гордостью поведаю ей о своих маленьких победах в МакКинли.
А еще я непременно соберу волю в кулак и отважусь пригласить Шеннон Бист на ужин. Она - сильная и красивая женщина, которую, как и меня, судьба не баловала подарками.
Давно заметил, как тренер Бист смущенно отводит глаза при наших встречах в школьных коридорах. Чем черт не шутит, быть может, это мой второй шанс?
Я обязательно решусь на это, а пока мне пора, ведь «Новые Направления» нуждаются во мне.
Если верить Уиллу, очень-очень нуждаются.

− Итак, господа и дама, я собрала вас здесь, чтобы решить один животрепещущий вопрос, − так Сью Сильвестр в спортивном костюме цвета спелой сливы обратилась к сидящим перед ней. – Ни для кого не секрет, что я, молодая мать, талантливейший тренер и будущий директор этой школы, которая погрязла в беспределе индусского произвола, весьма обеспокоена перспективами хора в этом учебном году. Как вам всем известно, этот хорёк Шустер лишь с третьего раза смог победить в Национальных соревнованиях. И я могла бы оставить его у руля, но все звёзды хора окончили школу, а новый набор лузеров под его руководством только к пенсии попадёт на Национальные. Причём к своей пенсии. Я не могу упустить шанс на победу в этом году, потому что денежный приз для школы лишним не бывает. Как им распорядиться, я всегда найду, поэтому… я предлагаю одному из вас занять место руководителя «Новых Направлений».

− Прошу прощения, Сью, но я не понимаю, почему ты решила, что нас заинтересует это предложение. Каждый из нас профессионал и легко найдёт себе работу и без твоего предложения. Тем более работать под твоим началом не слишком радужная перспектива.

− Мисс Шелби Коркоран, мать-одиночка, воспитывающая приёмную дочь, живущая на съёмной квартире без возможности устроиться на полный рабочий день, − с «милой» улыбкой ответила Сью. − Да, да, конечно, перед тобой такие перспективы, от предлагаемых вакансий телефон наверняка раскалён добела. Я права, Шелби?

Мисс Коркоран в ответ лишь вздёрнула вверх подбородок.

− Мистер Джесси Сент-Джеймс, у вас, я так понимаю, положение не лучше. Вас, как бы помягче сказать, турнули под зад ногой после проигрыша «Вокального Адреналина» на Национальных. Поступление в НЙАДИ было провалено пару лет назад, так что особой занятости в вашем рабочем графике я тоже не наблюдаю.

− А что насчёт меня? – подал голос третий визитёр. – Под зад ногой, как ты выразилась, мне дали уже давно, приёмных детей я не воспитываю, образование уже получено. Мне даже интересно, чем ты сможешь меня заинтересовать.

− Дастин Гулсби, мой старый приятель, сержант Милашка, мы же бок о бок прошли через огонь, воду и диверсию. Тебе ли не знать, на что я способна. Думаешь, что спокойно отсидишься в тылу, когда генерал Зод нуждается в поддержке и верных соратниках? Или тебе нравится каждый год тратить себя на третьесортные школы и работать учителем на замену? Я предлагаю работать с победителем, то есть со мной. И на этой торжественной ноте я покидаю вас, предоставляя право самим решить, кто же достоин возглавить «Новые Направления».

Сью вышла из класса, оставив трёх бывших руководителей «Вокального Адреналина» наедине со своими мыслями и друг другом.

− Сью права, это хорошее предложение, − после некоторого молчания нарушила тишину Шелби. – Думаю, что здесь не о чем спорить, я была руководителем «Помех», знаю этих детей и что из них можно выжать. К тому же, я единственная дама здесь и двое джентльменов наверняка уступят мне. К тому же, как уже было сказано, я сама воспитываю дочь и мне нужны средства к существованию.

− Не думаю, что пол и наличие детей имеют в данном случае значение. Это скорее недостатки, чем преимущества, − скрестил руки на груди Джесси. – Нужно будет отлучаться, ездить на соревнования, а на кого вы оставите ребёнка? На няню? Попечительскому совету будет интересно узнать о вашем общении с ребёнком на расстоянии. А если малышка заболеет, то нужно сидеть с ней, пока не выздоровеет. То же касается и средств к существованию. Нам они всем нужны, каждому. И вообще, я знаю, что такое побеждать и один проигрыш в карьере ничего не значит, всего лишь досадное исключение.

− Тебе ли не знать, Джесси, мои методы руководства хором, − вздёрнула бровь Шелби. – Если я ставлю перед собой цель, то непременно добиваюсь её. И не смотрю на условности.

− Ну да, наслышан. Если я хочу спать с учеником, то непременно этого добьюсь. Не глядя на условности, − передразнивая манеру Шелби говорить, ответил Джесси. – Если это станет достоянием общественности, вы, даже со всеми своими заслугами, не сможете переступить порог ни одной приличной школы. Ярлык растлительницы малолетних очень трудно будет стереть.

− Вот как ты заговорил. А раньше тебя что-то не смущали мои методы и личная жизнь. Не надо думать, что я не знаю о твоих методах руководства.

− А что не так в моих методах?

− Не строй из себя ангела, я знаю бесконечное количество историй о наказании тех, кто не смог сесть на шпагат во время репетиций. Или не взял нужную ноту. Или повернул голову не в ту сторону.

− Не понимаю, о чём вы, − покраснел Джесси.

− Браво! Просто браво! – широко разводя руки, зааплодировал Гулсби. – Сколько нового и интересного я сегодня узнал! Словно смотрю свой любимый выпуск «Тайной жизни звёзд». Сплошные скандалы, интриги, расследования. Нет сомнений, что это место моё, поэтому даже не знаю, как вас утешить. Может быть, вы хотите мой автограф?

− Откуда такие выводы? – и Шелби, и Джесси повернулись к сверкающему улыбкой Дастину.

− Я – красивый, симпатичный и привлекательный. А ещё я шикарный. Ну как можно не взять меня на эту работу? К тому же, я не крутил шашни с учениками и не проигрывал на Национальных. А ещё у меня нет критических дней и перепадов настроения. И да, это я на обложке последнего выпуска журнала «Лучший руководитель шоу-хора».

− Нет такого журнала, Гулсби! Если бы он существовал, на его обложке был бы только я! – Джесси вскочил со стула и зашагал по классу. – Во мне столько идей, столько нереализованных планов, я никому не позволю перейти мне дорогу!

− Ну и зачем же так кричать, сладенький? – в класс, широко улыбаясь, вошла Холли Холидей. – Криком от детей ничего не добьёшься. К ним нужен другой подход. Они любят, когда общаешься с ними на равных, говоришь на их языке…

− И носишь столь же короткие юбки, − продолжила Шелби. – Нет, они должны чувствовать авторитет и уважение…

− Ну что за чушь! Они должны строго подчиняться указаниям! Только жёсткий контроль и диктатура! Иначе результата не будет!

− Ах, остынь, Сент-Джеймс, − взмахнул рукой Гулсби и опять сверкнул зубами. – Холли Холидей, как давно мы не виделись. Мои волосы всё ещё на 85% настоящие и сперматозоиды ждут своего часа. Ты не передумала? Биологические часы тикают, не останавливаясь, тик-так, тик-так…

− Какое это имеет отношение к нашей встрече? – повысила голос Шелби. – Театр абсурда какой-то. Нас сталкивают лбами, и мы покорно это делаем.

− Да, нужно признать, что Сью в очередной раз оказалась на шаг впереди. Я уверена, что она ждёт, пока мы все перессоримся и сами откажемся от этой работы, решив не тратить своё время на споры. И тот, кто выдержит дольше всех остальных, и получит эту работу, − спокойно произнесла Холли.

− И кто же это будет, на твой взгляд? – ухмыльнулся Джесси.

Мисс Холидей только улыбнулась и развела руками, показывая, что ответ очевиден.

− Так может нам разойтись, раз уж ты всё решила за нас? – саркастично спросила Шелби. – И скажешь Сью, что ты новый руководитель «Новых Направлений»?

− Я уж думала, ты и не попросишь, − ответила Холли.

Тем временем в кабинете тренера Сильвестр Уилл Шустер с изумлением смотрел на монитор, который показывал класс и собравшихся в нём людей.

− Сью, ты установила камеру в классе? И заставила всех этих людей вести себя словно пауки в банке?

− Ну что за сравнения, Уильям? Я всего лишь дала тему для дискуссии, а уж как ведут себя люди, от меня не зависит. Только от их воспитания.

− Чего ты хотела этим добиться? Я никому не отдам свой хор, и у тебя нет таких полномочий.

− Это урок, Уильям. Урок тебе на будущее. Знай, что я словно кобра слежу за тобой, не спуская глаз. И если ты ошибёшься, если оступишься или пойдёшь не той дорогой, на твоё место найдутся минимум четыре человека, способные не только заменить тебя, но и приумножить достижения этого клуба лузеров. А сейчас иди, ты мешаешь мне наслаждаться зрелищем.

Уилл, покачав головой, вышел из кабинета.

− Бэкки! – требовательно позвала Сильвестр.

− Да, тренер, − приоткрыв дверь, в кабинет заглянула со-капитан команды поддержки.

− Неси ещё один диск, я просто обязана записать это шоу для потомков.

Т08-01
Интересно было взглянуть на ситуацию глазами миссис Фабрей, но читалось тяжеловато. Чего-то не хватает, какой-то изюминки в вашем рассказе. Рейчел получилась немного не в характере, на мой взгляд. И честно говоря, не уловила, где здесь тема тура.
Т08-02
Единственный рассказ, захвативший меня с самого начала и державший интерес до самого конца. Читается очень легко - на одном дыхании, не чувствуется никакой натяжки. Вам удалось описать совершенно жизненные переживания и воспоминания героя, и им действительно веришь, не сомневаясь в реальности персонажа.
Т08-03
На фоне остальных произведений ваше выделяется прямым исполнением темы тура. Читать было интересно, хоть и в такого директора совсем не верится. Он слишком размазня, чтобы быть капитаном. Но прозвища, данные команде, меня повеселили, спасибо.
Т08-04
Долго вспоминала, кто это такой. Как и в случае с первым рассказом, читалось тяжело. Не хватало диалогов, повествование показалось затянутым. Хотя попытка найти человечность даже в таком типе, как Стэнли, похвальна. Правда, мне кажется крайне странным его влюбленность в мать Курта. Но написано хорошо.
Т08-05
Про пианиста нам ничего не известно, поэтому было очень интересно читать вашу работу, автор. У вас получилось очень трогательное произведение, прекрасно объясняющее вечное молчание героя. Хотя мне показалось, что конец немного скомкан.
Т08-06
Переизбыток персонажей и действий. Трое бывших руководителей – это еще терпимо, но когда там вдруг всплыла Холли, я испугалась. Она была явно лишней. Вполне реалистичное повествование, но с другой стороны с персонажами сериала такое вряд ли бы произошло, если учитывать все изменения в них, как личностях.
Третье место присуждаю вам именно за эту реальность и возможность развития событий именно так.

Т08-01 Очень хорошая, качественная работа, но какая-то незавершённая. Такое впечатление, что вам не хватило времени её хорошенько отшлифовать и домыслить. Я только-только набрала воздуха в грудь, чтобы с головой погрузиться в ваше повествование, а оно – хоп – и закончилось. Пришлось с разочарованием выдохнуть. Мне откровенно не хватило разговора Рейчел с Джуди, такого обстоятельного разговора, возможно, даже с признаниями Рейчел, что Квинн для неё больше, чем подруга, что она как… сестра, например. Не хватило мне «серединки» вашей истории, потому что начало и конец у вас вышли очень хорошо. Спасибо за работу.

Т08-02 При чтении мне очень хотелось, чтобы вы как-то разделили кусочки мыслей Мэтта из настоящего и прошлого звёздочками между ними или ещё как-то. Потому что, начиная читать новый абзац, я не понимала, какой Мэтт это говорит. Хорошая история, которая показывает, как за прошедшие годы у него поменялись взгляды, и даже в лучшую сторону. Единственное но – хоть нам и совершенно не показали Мэтта в первом сезоне, мне кажется, что Мэтт из прошлого должен быть добрее как-то и честнее. Но это мой взгляд на этот персонаж, вы, конечно же, имеете право на своё мнение. Спасибо за работу.

Т08-03 Позабавили пиратские прозвища и корабли, но я с огромным трудом представляла себе такого вот Фиггинса. Вы здорово перенесли глишек из хоровой комнаты на борт корабля, и заявили при этом директора Фиггинса в качестве главного героя, который как раз таки меня и не убедил. За всё остальное хочется вас поблагодарить, потому что картинка рисовалась очень красочная, мне понравилась ваша Сью, её команда и слова капитана «Какая женщина…». Хороший слог, читалось легко, спасибо за эту работу.

Т08-04 С трудом представляю этого «гнома» любящим кого-либо. Кажется, что его злые маленькие глазки так и ищут новую жертву, которую он мог бы безжалостно словесно избить. Но всё могло быть, и прекрасная мама Курта, а я не сомневаюсь, что она была замечательнейшей женщиной, могла заставить чаще биться сердце этого человека. Замечательная работа, явно видно, что вы серьёзно над ней поработали, мне понравился ваш стиль и такие детали, как подмеченные им Её глаза на лице сына и музыкальная шкатулка, хранящая в себе память его светлых чувств к удивительной женщине по имени Элизабет. Спасибо за эту работу.

Т08-05 Ещё одна прекрасная работа. Вы заставили меня прослезиться, автор, описывая отношения дочери и отца. Через всю работу красной нитью прошито одиночество Брэда, замечательного человека, который очень хочет быть кому-то нужным. Да, дети вырастают, заводят свои семьи и иногда забывают о том, что родители не просто выполнили свою миссию по их рождению и воспитанию и дали путёвку в жизнь, но хотят и дальше принимать участие в жизни своих детей. Я очень рада, что Брэд, наш молчаливый Брэд обрёл свою новую, немножко безумную семью и, благодаря вам, мне хочется видеть на экране, как за небольшим столиком в Брэдстикс сидят счастливые Шеннон Бист и Брэд Фрейзер. Спасибо за эту работу.

Т08-06 Немного сумбурно, но вполне симпатично, автор. Согласна с предыдущим мнением, что Холли, пожалуй, была лишней. Но все персонажи получились вполне себе в характере, особенно Сью. Жаль, что не она была основным героем, потому что понравилась мне очень. В нескольких местах вы заставили меня улыбнуться, и я рада, что заканчивала читать тур именно вашей работой. Спасибо за неё.

Т08-01
Эмоциональная работа, сильная, и слог приятный. Но в вашем драббле я чувствую Рэйчел больше, чем маму Квинн, ее боль, смятение. Мне не хватило эмоций женщины, а Рэйчел я сочувствовала безмерно! Спасибо за работу, успехов в финальном туре.

Т08-02
Повествование очень неспешное, тягучее, но к финальному воспоминанию и встрече выпускников оно распускается ярким цветком. Я представляла Мэтта немного более мягким, не столь расчетливым, но ваше виденье мне понравилось. Спасибо за приятное чтение.

Т08-03
Интересная задумка и очень яркие персонажи. Понравился момент с расстроенным оркестром, обожаемым капитаном Фиг))) Интересно было узнавать в ваших персонажах любимый каст. И вся атмосфера фанфика очень приятная и яркая. Спасибо.

Т08-04
Не с первых строк вспомнила этого персонажа и очень удивилась его любви к миссис Хаммел. Но тем не менее, челлендж выполнен и даже тема тура задета. Спасибо за фанф и успехов в последнем туре.

Т08-05
Очень интересно было узнать историю пианиста Брэда. Именно узнать, потому что я всецело верю в вашу версию. Чуточку не хватило объяснения тому пресловутому молчанию, но безмерно порадовал финал и намеки на новые отношения. А еще понравился момент с отношениями ребят и Брэда. Спасибо и успехов!

Т08-06
Бесподобно вхарактерная Сью, словно каждое слово написано сценаристами Glee, а вот Джесси получился ну совершенно не уважительным парнем, мерзким, не узнаю его, а может вижу по-другому. Понравилась задумка драббла, Сью и себя развлекла представлением и Уиллу намекнула о возможной его замене, если он сдаст позиции. Спасибо за приятное чтение и ярких персонажей. И еще раз спасибо за Сью, она вам, автор, удалась на все сто процентов!

Т08-01
Действительно, приятная работа. Я люблю Квинн, я люблю Рэйчел, поэтому, как ни крути, фанфик лег на душу. Однако, осталось какое-то ощущение недосказанности и пустоты. Словно чего-то важного не хватило.
Мне бы, например, очень хотелось прочитать немного больше слезных признаний Берри и миссис Фабрей, это бы как-то «оживило» ваших героев.

Т08-02
Я не так представляла Мэтта, и мне было трудно поверить в то, что речь идет о нем. Тем не менее, мне понравилась ваша задумка и ее исполнение. Приятный слог, теплые воспоминания, трогательный финал.
Вот, если бы вы еще разграничивали флешбеки и текущие события, было бы вообще здорово, потому как было сложно уследить за скачками и перемещениями из прошлого в будущее.

Т08-03
Если бы я читала вашу работу спросонья, то, наверняка, подумала бы, что этот текст – моих рук дело. Мне близок ваш стиль и ваша манера изложения, а еще я безумный фанат любого рода хаоса. Хоровой клуб на корабле во главе c одноногим Фигом? Гениально!
Да, пусть герои лишь частично похожи на себя, пусть события происходят где-то в параллельной вселенной, пусть история граничит с безумием. На мой вкус, все это только украшает фанфик.
Спасибо вам большое, милый автор, за положительный заряд эмоций и отдельная благодарность за финал с фразой: «Какая женщина…». Это было шикарно!

Т08-04
За всю историю Марафона лишь пара работ буквально выскребли из меня душу. Сейчас именно тот случай.
Я почему-то хорошо представляю себе молодого Дакоту Стэнли, который скрывает все свои чувства и надрывные эмоции под толстым слоем брони, после того, как судьба впервые и отчаянно влепила ему пощечину. Мне хочется верить, что вся эта злость и хамство – это лишь маска, прячущая его чистую, светлую и уязвленную душу.
Я не знаю, что еще сказать вам, автор. Я просто рада, что вы взялись за этого мимолетного персонажа.
Самое искреннее спасибо!

Т08-05
Еще одна чрезмерно трогательная история, от которой мне пришлось хлюпать носом. Я долго разрывалась между вашим фанфиком и фанфиком участника номер три, но, к сожалению, верх взяла моя любовь к юмору. Быть может, я еще пожалею об этом, кто знает...
Брэд – это неотъемлемая часть сериала, и мне всегда хотелось, чтобы однажды сценаристы хоть намекнули о том, почему же бессменный пианист всегда молчит.
Я всем сердцем сочувствую вашему герою, и действительно хочу верить, что когда-нибудь в его жизни появится немного больше солнечного света и душевного тепла.

Т08-06
Ваша Сью – это бомба! Впрочем, я довольна каждым выбранным вами персонажем. На мой вкус, и Джесси удался, и Шелби, и сержант Милашка, и Холли.
Шикарный юмор, переплетенный практически с борьбой за выживание. Герои сыпали колкими фразочками и вескими аргументами, от которых я приходила в полный восторг.
Дерзость, выдержка, знание своего дела, напор и сила – вот то, что я увидела в вашей работе. И, надеюсь, что это не просто настрой фанфика. Надеюсь, что это ваш настрой, автор! Потому что именно с такими установками у вас есть все шансы победить в Марафоне! Удачи!

Т08-05 - Хочу сказать, что я на столько верю вашей истории, что теперь буду шипить Брэда и Шеннон. Мы ничего не знаем о тихом пианисте, а он у вас такой мягкий, чудесный, и я ни капли не сомневаюсь теперь, что так на самом деле и есть. Ваша история пробирает до глубины души. Абсолютный лидер этого тура для меня. Спасибо огромное за такое чудо
Т08-01 - Я немного по другому представляла себе маму Квинн, но на то это и тур о редких, нераскрытых персонажах, чтобы каждый высказал своё виденье. И мне ваше понравилось. Её короткое, но такое понимающее взаимодействие с Рейчел. А в особенности, финал. Думаю, в Glee это была бы очень сильная сцена. Спасибо большое за работу.
Т08-02 - Хочу сказать отдельное спасибо за выбор персонажа. Сразу нахлынули воспоминания о первом сезоне и ещё одной упущенной истории. Хочется верить, что хор действительно принёс многое в жизнь Мэтта за один год. И финал, замечательный он у вас. Всего одна фраза, а как я её смаковала и представляла картинку Спасибо большое за работу_))

Т08-01
Неплохая работа у вас получилась. Мне понравилось, что вы выбрали персонажей, которые никак не взаимодействовали в самом сериале, и у вас получилось свести их вместе, раскрыть их довольно правдоподобно. Однако, не хватило самую малость, вам уже это сказали.
Обычно я не люблю совсем уж драму с соплями-слезами-рыданиями-страданиями, но здесь было бы, может быть, как раз кстати. Чуть побольше мучающейся Рейчел, чуть больше эмоций от Джуди. Суховато получилось. Возможно, просто стоило добавить парочку абзацев, в этом плане я согласна с комментариями выше - только начинаешь втягиваться, а уже завершение. Но я хочу похвалить вас за то, что атмосферу вы все же смогли поймать - я действительно смогла почувствовать то облегчение, которое испытала Джуди, когда узнала, что ее дочери ничего не грозит. Это очень ценно, спасибо.

Т08-02
Здорово, что вы выбрали в качестве своего персонажа именно Мэтта, мне он очень нравился в первом сезоне. Хотя, пожалуй, я вижу его несколько иным, но это не помешало мне принять вашу точку зрения. Единственное, мне показалось, что для того Мэтта из воспоминаний выросший Мэтт слишком... серый. Он, конечно, не звезда телеэкрана, но очень уж унылым он описан. Думаю, разбавить его образ парой ярких штрихов не помешало бы.
Мне очень понравилась тот момент, что в воспоминаниях Мэтта в основном рассказывается история Финна, и именно ему принадлежит последняя фраза. Отличная задумка. Спасибо за работу.

Т08-03
Ваша работа выделяется на фоне других своей легкость и ироничностью. Мне понравилось, как вы интерпретировали челлендж. И я не соглашусь с мнением о том, что Фиггинс не правдоподобен в роли капитана. Не всем быть Джеками Воробьями, увы. Я отлично представляю Фиггинса именно таким, каким вы его описали. И остальных персонажей это тоже касается, вам отлично удалось вписать их характеры в другую среду.
Не могу объяснить, почему при всех достоинствах вашей работы и практически при отсутствии недостатков я не ставлю ее на первое место. Наверно, это просто не мое. Я ведь совсем не пират (так и хочется добавить: "if you know what I mean"). Тем не менее, спасибо большое за этот драббл.

Т08-04
Знаете, мне понравилась ваша идея. Работа получилась такой немного отчаянной, с изрядной долей грусти. И все бы было отлично, но я абсолютно не поверила в то, что там были чувства. Получился какой-то суховатый отчет. Вроде и есть тут эмоции, вот они, но описаны поверхностно. Как будто сам автор в них не верит. Не верит в то, что пишет.
Может быть, стоило написать о Берте? Потому что семейство Хаммелов вам удалось на отлично. Этот момент, когда Дакота вспоминает, как увидел Курта с отцом. Когда мальчик заплакал. Вам в одном предложении удалось выразить всю его боль от смерти матери. И фраза про то, что Элизабет боготворила мужа... Вот в этих маленьких-маленьких моментах я вижу гораздо больше эмоций, чем во всей остальной простыне повествования. Возможно, в этом и есть прелесть вашей работы, что каждый находит что-то свое. Спасибо.

Т08-05
Читая вашу работу, я испытывала такое негодование, какое испытывала лишь тогда, когда читала "Убить пересмешника". Можете воспринять, как комплимент - я сравниваю вашу работу с работой обладательницы Пулитцеровской премии. Негативные эмоции тоже эмоции, а когда они еще и конструктивного плана, то для меня это, как видите, многое значит.
Отношение Мелани к отцу - это просто... у меня нет слов. Вы описали ее так, чтобы читатель мог возненавидеть этого персонажа. Почему меня это радует? Потому что этим самым вы заставляете сопереживать Брэду, а заставить читателя переживать за персонажа не каждому автору под силу.
Тем не менее, ваша работа не попала в мою тройку, потому что, честно говоря, кроме Мелани, на мой взгляд, ни один другой персонаж вам не удался. Брэда я не вижу таким опустошенным. Что касается Шустера... Доброго утречка? Вы же не серьезно?
Но я благодарна вам за то, что вы смогли вызвать во мне конструктивный гнев, а это никому, кроме Харпер Ли, еще не удавалось. Спасибо за работу.

Т08-06
Логически мысля, я не могу понять, почему меня не впечатлила ваша работа. Возможно, как отметили в предыдущих комментариях, действительно из-за сумбурности. Идея мне понравилась, понравились персонажи, довольно реалистичными получились (за исключением Джесси, пожалуй). У вас есть и рассудительность, и юмор, но все же чего-то мне не хватило. Какой-то финальной яркой точки. Может быть, стоило переключиться обратно на четвертку педагогов и что-то с ними решить, сделать какой-то неожиданный ход... Слишком спокойно читается, учитывая, какой там должен быть накал страстей.
Но я, как и другие комментирующие, хочу отметить вашу Сью. Отличный образ получился. Спасибо.

Таймлайн: 02х22

– Ваш поцелуй был... интересным. – С ухмылкой произнес Джесси, обращаясь к Финну.

– Ага, я называю его «Поцелуй Века».

– Ты ошибаешься, Финн. Тот поцелуй был непрофессиональным, слишком личным. Судьям не понравилось. Они посчитают его банальным и вульгарным, и это будет стоить вам Национальных. – К парням неспешно подходит Берри и удивленно смотрит на Джесси. – Привет, Рейчел. Ты изумительно выглядишь, и спела великолепно. Просто ты не должна была целовать его.

– Почему ты здесь, Джесси?

– Из-за тебя.

– Чувак, отвали. Ты просто ревнуешь к тому, что у нас есть, и мы поделились своим чувством с публикой, потому что это было искренне.

– Это все чушь! Вы забыли о других: о Шустере, о ребятах их вашего хора. Вы все испортили. Но, Рейч, ты же знаешь, есть шанс все исправить. Ради тебя я помогу вам выиграть. Если всё пройдет удачно, вы заслуженно пробьетесь в десятку лучших хоров этих соревнований. – Джесси снял с шеи цепочку с небольшим круглым кулоном и надел на Рейчел. Затем Сент-Джеймс, утянув ребят за красочную стойку, скрывшую всю троицу от чужих глаз, заговорщически произнес каждое слово медленно и очень отчетливо. – Запомните, оба, вас не должны видеть вы сами. Сейчас без пяти минут двенадцать. Рейчел, достаточно одного оборота. Если выпал шанс изменить судьбу – вперед! Удачи.

– Удачи? – повторил Финн, когда Джесси оставил их вдвоем с Рейчел. – Одного оборота? О чём это он?

Девушка, не отвечая, поудобнее перехватила золотую цепочку и притянула к себе Финна. На блестящей нити висели крохотные песочные часы, посаженные на ось. Парень в полнейшем замешательстве следил за движениями подруги. Она обвила цепочкой свою и его шею, а затем осторожно крутанула часы один раз.

Шумный холл словно растворился в воздухе, краски размылись и превратились в густой туман. У Финна возникло ощущение, что он со скоростью света летит назад. Очертания фигур непонятных форм сменяли друг друга, вокруг мелькали цветовые пятна, а в ушах проносились сотни бессвязных голосов. Внезапно Хадсон почувствовал под ногами твердую поверхность, и все пришло в норму. Ребята стояли в пустом вестибюле, по которому разливались отголоски мелодии «As Long As You're There». Рейчел поняла, что солистка «Вокального Адреналина», Саншайн, начала выступление, и скоро настанет очередь «Новых Направлений». Девушка крепко сжала руку Хадсона и потянула по направлению к сцене. Пара двигалась окольным путем, сторонясь случайных встреч.

– Рейчел, что это было?

– Быстрее! – Девушка мимолетно взглянула на часы и втолкнула Финна в проем стены, рядом с которым заканчивались складки кулис. Вот-вот должны были появиться Берри и Хадсон, готовящиеся к выступлению. – Мы переместились во времени ровно на тридцать минут назад.

– Что за ерунда? Это не возможно.

– Тихо, они идут.

– ЭТО МЫ! – Округлив глаза, воскликнул Финн, а потом шепотом добавил. – Ты хочешь сказать, что здесь, в паре метров от нас, мы сами готовимся к выступлению?

– Да. Прислушайся.

«– Ты написал удивительную песню, Финн. Я не знала, что ты все это держишь в себе.

– Кому есть дело до этой песни? Я не понимаю только одного. Все, чего ты хотела, чтобы мы были вместе…»

– Финн, мы должны срочно заставить того тебя не целовать ту меня на сцене. И тогда наш хор точно пробьется в десятку лучших! Выступление стало бы шедевром, если б ты меня не поцеловал. Так. Давай, сделай голос пониже, изобрази приведение, произнеси загробным тоном: «Фи-и-инн! Не смей целовать ее! Иначе она никогда не будет твоей. Потерпи разок!» Не, ерундистика какая-то. Давай лучше нападем на них, ты заходишь на Финна с той стороны, а я набрасываюсь на себя с этого края. Сделаем двойную замену и снова выступим на сцене. Еще лучше и без поцелуя.

«И теперь, из школы Уильяма МакКинли, Лайма, Огайо, Новые Направления!»

– Финн! Быстрее! Давай действовать!

Хадсон крепко обнимает Рейчел, сдавливая ее порыв ринуться за парой – остановить, не дать все испортить. Девушка что-то путано шепчет и умоляет, пытается вырваться из сильных оберегающих рук, но закулисье уже наполняется мелодией и словами песни «Pretending».

«Face to face and heart to heart»

– Рейчел, послушай. Жизнь дается один раз, и прожить ее надо, следуя зову сердца. Послушай его.

– Оно раздраженно орет: ХОЧУ ВЫИГРАТЬ!

– А если прислушаться повнимательнее?

«Reach down underneath and tear down all the walls
Will we ever have a happy ending?»

– У нас был шанс все исправить! Мы уже поняли, что хотим быть вместе, для нас этот поцелуй никогда бы не стерся из памяти. Но мы могли бы еще и победить, во второй раз сдержать свои эмоции ради хора, сделать счастливыми каждого из «Новых Направлений».

– Мы победим, обязательно, но не сейчас, не таким способом. Это не наш путь. Вычеркнув из выступления поцелуй, мы на всю жизнь останемся лжецами. Со временем, нас сожрут советь и чувство вины. Я не хочу, что бы моя жизнь превратилась в вечное сожаление о сделанном. Судьбу не перепишешь. Вернее, я раньше думал, что это невозможно. Но я не собираюсь пользоваться замысловатым устройством Джесси. Я не расстроюсь из-за проигрыша, потому что буду гордиться кое-чем другим. Пусть этот день запомнится не лживой постановочной победой, а нашим искренним поцелуем.

«Will we ever have a happy ending?»

– Что ты чувствовал в тот момент, когда целовал меня?

– Что я люблю тебя. И что отдал бы все, чтобы поцеловать тебя еще раз.

Финн притянул к себе Рейчел, заглянул в глаза и прикоснулся к ее губам нежным поцелуем. В этот самый момент на сцене солисты «Новых Направлений» не смогли совладать со своими чувствами, и этим порывом, сами того не подозревая, сместили свой хор на двенадцатое место на национальных соревнованиях. Несколько секунд пролетело в полной тишине. Даже сердца пропустили пару ударов, а потом снова начали свой бег уже в новом, общем для пары, ритме трепетного жаркого чувства. Только маленькие песочные часы холодили тело, пульсировали неприятной дребезжащей энергией между Рейчел и Финном.

– Так что это за штука?

– Это хроноворот, маховик времени, – шепнула Рейчел, – предмет, позволяющий вернуться в недалекое прошлое. Я пользовалась им всего один раз, чтобы еще раз спеть с Шелби “Poker Face”, вернее посмотреть на это со стороны. Вот такой своеобразный подарок мне сделал Джесси. Он взял с меня клятву, что я никому не скажу, так что тебе тоже придется хранить молчание.

– А позже Сент Джеймс забросал тебя дюжиной яиц. Не хочешь отомстить и вывести хроноворот из действия? Ты не задумывалась, что Джесси именно так, десятками прокручиваний своих выступлений и их отшлифовыванием, выигрывал с «Вокальным Адреналином» все соревнования. Минимум, это не честно.

– За яйца мы отомстили фанком, постичь эту «науку» коллектив Джесси не смог даже с двухсотого использования хроноворота.

– С этой вещицей у «Вокального адреналина» куча дополнительного времени на репетиции. Это же бесконечные повторы номеров, дополнительные часы для отшлифовки выступлений до безупречности. Джесси лишь стоит каждый раз заранее обращать внимание на ошибки, избегая их еще до появления…

– Финн! Финн! Успокойся. Слышишь, «Light Up The World» подходит к финалу. Нам надо успеть вернуться.

– А что будет, если мы не попадем в холл до того, как Джесси оставит тех нас вдвоем за ширмой? – на бегу спросил Хадсон.

– Не хочу даже думать об этом! – простонала Рейчел, мельком взглянув на часы. – 54 минуты двеннадцатого!

Они влетели в коридор, а затем крадучись, опустив глаза в пол, направились к стойке, из-за которой доносился голос Джесси: «Сейчас без пяти минут двеннадцать. Рейчел, достаточно одного оборота. Если выпал шанс изменить судьбу – вперед! Удачи.» Затем из-за ширмы появилась спина Сент-Джеймса. Парень шустро обогнул стойку, повернулся и буквально врезался в Финна.

– И как все прошло? – Почти беззвучно произнес Джесси, расплывшись в удовлетворенной улыбке.

– Что именно? – Финн, повысив тон, не дал вступить в разговор Берри. – После нашего с Рейчел поцелуя, она становится моей девушкой, поэтому в подарках поклонников не нуждается. Забери свою безделушку. – Хадсон снимает с шеи Рейч цепочку и буквально вжимает в ладонь Джесси кулон в виде золотистых песочных часов. Раздается еле слышный хруст.

– Финн!

– Мерзавец!!!

– Упс. Какой же я неуклюжий. Но судя по виду украшения, эту дешевку можно купить за пять центов в любой придорожной лавке.

Джесси судорожно хватает воздух ртом и не может выдавить из себя ни единого слова, кроме десятков повторов «Мерзавец». Финн, поджав губы, то ли старается сдержать ухмылку, то ли стремится создать на лице подобие вселенского сожаления.

– Мы должны тебя покинуть, Джесси. Пойдем смотреть результаты выступления.

– Что смотреть? Вы проиграли! Вы не попадете в лидеры! Вы профукали последний шанс! И ты уничтожил…растоптал…ты своими ручищами…

– Джесси, прости его, он нечаянно.

– Пойдем. – Финн берет девушку за руку, уводя к ребятам из «Новых Направлений», и шепчет на ухо. – Это лучшее, что мы сделали, да, Рейчел?

– Ты про «Супермена поцелуев»? – Улыбаясь, шепотом произносит она.

– На каком мы месте? Ну, мистер Шу?

– Скажите, на каком мы месте?

– Ни на каком. Простите, ребята. Мы не попали в десятку.

***

Рейчел находит Финна в библиотеке, он сидит на полу между стеллажами в самом дальнем углу комнаты.

– Где ты был?

– Прятался. Все ненавидят меня. Я все испортил. И когда мне выпал шанс все исправить, я снова не задумался о ребятах. А ты должна быть зла на меня, как никто другой. Я тебя остановил. Я подвел всех!

– Один парень сказал мне, что жизнь дается один раз, и прожить ее надо, следуя зову сердца. Мое сердце сейчас переполнено любовью и уверенностью в том, что мы с тобой все сделали правильно. Быть артистом – это значит выражать свои истинные чувства, независимо от того, какие будут последствия. Я знаю, что у нас будет еще один шанс в следующем году, и мы его обязательно реализуем без помощи маховика времени. Мое сердце чувствует, что успех уже поблизости, неподалеку, совсем рядом, и я замираю в предвкушении нашего триумфа, аплодисментов и возгласов восторга. А пока пошли и отметим наше 12 место.

– И ощутим гнев Сантаны на себе еще разок?

– Бритт ее успокоила. Лопез уже мурлычет как кошка.

– Приручила. – Ухмыльнулся Финн, взял Рейчел за руку, и пара отправилась в хоровую комнату.

- Черт, как же она включается?
- Купер, ты сказал, что разбираешься в камерах!
- Ну не так же скоро! Сложно подождать?
- Вообще-то – ДА! Это моя свадьба, если ты не забыл! Курт распланировал все до секунды…
- Вот, нашел!
Купер приподнял камеру и направил ее на хмурого Блейна.
- А теперь будь милым и улыбчивым, ты же не хочешь, чтобы через 20 лет Курт смотрел на твою унылую рожу на записи.
Блейн выдавил из себя улыбку, а потом отвел взгляд от камеры и начал нервно искать что-то.
- Ты не видел мою бабочку?
- Которую? – хмыкнул Купер, еле успевая направлять камеру на метушливого брата.
- Если не собираешься помогать, лучше спустись на кухню. Хотя нет, не надо! Иди во двор. Пораспрашивай гостей там, не знаю…
Купер проигнорировал замечание Блейна.
- А почему вы с Куртом не в одной комнате собираетесь? – спросил он, глядя, как Блейн роется среди диванных подушек. – Правило о том, что жениху нельзя видеть невесту до свадьбы, на вас, вроде как, не распространяется…
- Потому что, - Блейн наклонился, чтобы заглянуть под диван, и Купер не преминул заснять его пятую точку крупным планом. – Курт хотел провести это время с девочками, он очень волнуется.
- А тебе разве не нужна поддержка? Выгоняешь из комнаты родного брата!
- Не переживай! Если увидишь где-нибудь Майка или Вэса – попроси их зайти ко мне.
Купер шумно вздохнул, делая вид, что обиделся, и вышел из комнаты, не забыв повесить «потерявшуюся» бабочку на ручку двери.
Прежде чем спуститься вниз, он решил заглянуть в комнату Курта. Найти ее было несложно благодаря болтовне и девчачьему смеху за дверью. Он аккуратно просунул объектив камеры в небольшую щелку, подсматривая, как жених и его подружки попивают шампанское.
- Когда я впервые встретила тебя, - сказала Мерседес, кладя в рот шоколадную конфету. – То даже подумать не могла, что скоро буду петь на твоей свадьбе, одетая в платье цвета Тиффани.
Курт рассмеялся. В кадре была видна одна его рука, сжимающая бокал с шампанским.
- Покажи нам еще раз кольцо, Курт! – взвизгнула Шугар, и девчонки в который раз склонились над протянутой ладонью жениха, охая и восхищаясь.
- Помню, Блейн позвонил мне, - заговорила Тина. - И начал лепетать что-то вроде «Надеюсь, я угадал с размером. Я не хочу, чтобы его пришлось переделывать. Это же Курт, все должно быть идеально!».
Девчонки издали протяжное «ооох», и Купер услышал, как Курт шмыгнул носом.
- Салфетку, салфетку, я снова начинаю плакать! – скомандовал он, и подружки как одна вскочили в поисках платочка.
Купер даже не заметил, что уже давно улыбается до ушей, наблюдая трогательную картину. Он решил оставить хныканье Курта за кадром и спустился на первый этаж.
Там подготовка шла полным ходом. Дверь кухни практически не закрывалась из-за постоянно снующих туда-сюда официантов. Через широкое окно Купер увидел, как на лужайке распоряжаются Кэрол и Рейчел, сверяясь с записями организатора, то есть Курта.
Он успел заснять несколько шикарных блюд, выносимых на улицу, и проскользнул во двор, пытаясь никому не мешать.
Быстро темнело, и с каждой секундой все выглядело более волшебно. Бумажные фонарики, гирлянды и крохотные лампочки освещали площадку. Купер знал, что Блейн мечтал выйти замуж под звездами, и Курт с удовольствием воплотил его прихоть в жизнь. Белоснежные стульчики и крохотные столики с угощениями были расставлены по всеми периметру, чтобы не образовывать толпу. Купер скрестил пальцы в надежде, что камера сумеет передать все это великолепие.
Он, крадучись, подошел к Рейчел, которая поправляла розовые бутоны на арке.
- Мисс Берри!
Девушка пискнула и подпрыгнула на месте.
- Купер! Что ты… о. - Рейчел увидела камеру и тут же приняла позу, улыбаясь во все тридцать два. – Ты что-то хотел?
- Да. Скажи пару слов жениху и невес… черт, жениху и жениху!
Рейчел прижала к груди толстую папку с заметками и заговорила. Купер понял, что перестал слушать уже через три минуты, и забеспокоился, что из-за ее речи в камере не хватит памяти для собственно свадьбы. Поэтому он поставил на паузу и продолжил как ни в чем не бывало кивать каждому слову Рейчел.
- А разве здесь не должна гореть красная лампочка? – обеспокоенно спросила девушка.
- Нет, не обязательно! Ты говори, говори…
Когда она наконец закончила и послала воздушный поцелуй в темный объектив, Купер еле сдерживал смех.
Он заметил, что за то время, пока он выслушивал болтовню Рейчел, начали прибывать гости, и поспешил к подъездной дорожке. Не находя знакомую машину, он с надеждой вглядывался в такси. Нет, они еще не приехали.
Гости приветливо махали в камеру. Берт и Кэрол встречали их и провожали к обозначенным местам. Все шло идеально по плану, кроме одного.
Купер старался сконцентрироваться на сьемке, но глаза то и дело пытались уловить знакомые лица в толпе. Неужели они не придут даже после его уговоров и звонков?
- Эй, Купер, ты нужен мне! – Блейн вышел из дома, нервно поглядывая по сторонам. – Как я выгляжу?
- Братец, я бы сказал, что ты самый горячий парень на этой свадьбе, если бы здесь не было меня, - подмигнул Купер, снимая Блейна сверху вниз.
- Приму за комплимент, - он пошел здороваться с гостями, пожимая руки и принимая поздравления, а Купер следовал за ним, забыв о камере.
- Когда все начнется? – поинтересовался он.
- Когда Курт будет готов, подозреваю, - немного раздраженно ответил Блейн.
- Ты не будешь ждать пока все соберутся? – спросил Купер.
- Эм… что ты хочешь сказать? По-моему, все уже прибыли. Рейчел бы панику подняла, если бы кого-то не было. Кроме очевидного, - Блейн покраснел и отвел взгляд.
Купер положил ладонь брату на плечо.
- Они придут, - сказал он шепотом.
- Нет, - Блейн сбросил его руку. – Давай не будем об этом. Сегодня самый счастливый день в моей жизни и я…
Откуда не возьмись появилась Рейчел. Она что-то быстро зашептала Блейну на ухо, после чего они поспешили к алтарю.
Купер смотрел, как гости нетерпеливо мнутся на своих местах, а оркестр совершает последние приготовления. Он присел в первом ряду и направил камеру на взволнованного Блейна. Его волосы, приправленные невероятным количеством геля, отблескивали свет фонариков. Купер максимально приблизил картинку, чтобы заснять каждую мышцу, нервно подрагивающую на лице брата.
Оркестр заиграл торжественную мелодию, и все обернулись, шумно передвигая стулья. Купер растерялся, не уверенный, что ему снимать: лицо Блейна, когда Курт появится на дорожке к алтарю, или самого Курта. Решив в итоге, что его будущий зять не простит, если он не сможет запечатлеть его появление, Купер развернул камеру.
Курт медленно вышел из дома под руку с отцом. Он дрожал еще сильнее Блейна, но выглядел сногсшибательно. Видимо, при пошиве костюма он учел количество искусственного освещения, потому что тот практически сверкал и излучал свет. Купер не выдержал и направил камеру на Блейна. Даже если резкое передвижение отразится на качестве записи, оно стоило того. Казалось, если Блейна не поддержать, он упадет прямиком у алтаря – настолько дрожали его коленки. Купер думал только об одном: вот если бы их родители были здесь, чтобы увидеть своего сына. Они никогда больше не посмели бы осуждать или считать его выбор неправильным. Он бегло осмотрел гостей. Нет, они не придут.
Когда Курт и Берт наконец подошли к алтарю, Блейн схватил своего жениха за руки, как будто он - единственное, что сможет удержать его от потери сознания.
- Ты такой красивый, - прошептал он, и гости не сдержали вздох.
Наступила очередь свадебных клятв, и Купер старался уловить каждую эмоцию, доволен, что женихи наконец находятся в одном кадре.
- Курт, - начал Блейн. – Я ничего не готовил, потому что знал: как только увижу тебя за несколько мгновений до того, как мы станем одним целым, я все забуду. – среди гостей послышалось хлюпанье носов. – Ты не просто изменил мою жизнь, ты создал нового Блейна, лучшего человека, которым я когда-либо надеялся стать. Я… я не буду лукавить - я хотел бы, чтобы здесь были мои родители. Мне кажется, они бы все поняли, увидев нас в этот самый момент. Но теперь, когда начинается новая эпоха, я не хочу больше сожалеть. Жизнь дается один раз, и прожить ее надо с теми, кто всегда будет рядом, кому ты нужен не смотря ни на что и кто нужен тебе. Ты первый человек в этом списке, Курт. Я люблю тебя.
Купер плакал. Он старался запомнить этот момент, чтобы использовать его в своей актерской карьере, но безжалостные эмоции не позволяли думать ни о чем, кроме счастья брата. Стараясь держать фокус на камере, он посмотрел на Курта, вытирающего мокрые глаза перед собственной клятвой.
- Черт, Блейн, - он рассмеялся сквозь слезы. – Своей клятвой ты затмил даже мой костюм.
Гости рассмеялись, а Блейн зашептал с улыбкой:
- Это невозможно.
- Я… - заговорил Курт. – Я согласен со всем, что ты сказал. Я никогда не мог подумать, что со мной произойдет что-нибудь настолько прекрасное. Что в моей жизни появишься ты. – Блейн поцеловал его трясущиеся руки. – Мне хочется вернуться в прошлое и сказать самому себе: пройдет всего несколько лет, и ты встретишь человека; самого удивительного человека, которого ты когда-либо встречал; и ты полюбишь его так сильно, что, кажется, сможешь жить, питаясь только любовью к нему; но что самое главное – он полюбит тебя, и смею надеяться, так же сильно.
- Да, конечно да! – сказал Блейн.
- Подожди, я не договорил, - нахмурился Курт. - Ты прав, жизнь – одна, и я собираюсь прожить ее с тобой.
Видимо, Блейн не мог ждать, пока священник разрешит им поцеловаться, и сам потянулся к Курту. Раздались аплодисменты, и Купер использовал момент, чтобы заснять Берта и Кэрол. Он подумал, что глупо было ждать от его родителей того же. Главное, что в этот день он впервые почувствовал себя частью огромной семьи, которая всегда готова принять и отдавать любовь, вместо того, чтобы только ее получать.