Нам удалось расспросить его о новой роли и работе в Glee с Дарреном Криссом и Джейн Линч.

Как ты получил роль?
Я услышал песню Готье ["Somebody That I Used to know"] и спросил [создателя сериала] Райана [Мёрфи], думал ли он когда-нибудь использовать её в качестве дуэта на шоу. И он сказал, что думал. И через неделю я получил от него сообщение, где он спрашивал, хочу ли я прийти на шоу и спеть её. [Один из создателей шоу] Йен Бреннан тоже мой друг, так что они с Райаном просто дали мне кое-какой материал и позволили быть настолько безумным, насколько мне захочется.

Было весело играть этого парня?
Для меня самое интересное в роли было то, что он имеет такие твердые убеждения и мнение относительно того, что правильно и неправильно. На самом деле он действительно хочет помочь своему брату избежать трудностей и опасностей, подстерегающих молодых артистов. Его путь, очевидно, не был простым. И на этом пути он, можно сказать, нашёл свои трюки и обходные дороги, которые трудно назвать нормальными.

Ты когда-нибудь встречал кого-нибудь вроде Купера? У него есть какие-то прототипы?
Да, конечно. Каждый актёр, который состоял в драмкружке в школе или колледже имеет опыт общения с приглашёнными преподавателями. И иногда в их советах много пользы. И иногда потом ты просто обжигаешься. [Смеётся] Характер Купера основан на комбинации Тома Круза в «Магнолии», Валери Чериш [из «Возвращения»] и одного моего безумного преподавателя актёрского мастерства… Просто совершенно сумасшедшего. Я не собираюсь называть его имя.

Сценарий также потребовал немного изменить твой внешний вид. Думаю, Курт посчитал тебя самым симпатичным парнем всей Северной Америки. Заставило ли тебя это чувствовать себя неловко?
Это заставило меня подумать: «Я действительно надеюсь, что прическа и макияж [для шоу] сегодня удачны». [Смеется] В конечном счёте Куперу просто отчаянно нужно самоутвердиться. Для него услышать что-то вроде этого – самое желанное. Я думаю, он вернулся в город с отговоркой, что он делает всю эту важную работу для следующей рекламной кампании. Но я думаю, что ему также нужно было вернуться, чтобы соприкоснуться со своими корнями и повседневностью, потому что ему становится тяжело. Но потом, как только он осознаёт, что он что-то вроде героя в этом городе, его гордыня и эго возрастают в геометрической прогрессии.

Каково было работать с Дарреном?
Я потрясающе провёл время, работая с ним. Он был совершенно профессиональным, весёлым и открытым. Мы много смеялись между дублями и много веселились в своих сценах. Когда нужно играть чьего-то родственника, ты хочешь узнать этого человека и важно, чтобы они принимали это, и Даррен был полностью открытым и искренним, так что мы подружились и почувствовали, каково было бы в действительности быть братьями.

В начале эпизода вы исполняете микс Duran Duran – было ли для тебя это воплощением детской мечты?
Когда я был ребёнком, мы с братом жили в одной комнате, и он любил ставить кассету Duran Duran – да, я сказал кассету – и каждый вечер мы слушали «The Reflex», «Rio» и все их старые хиты. Так что записать их действительно стало воплощением мечты.

Подтолкнуло ли это тебя заняться, возможно, бродвейским мюзиклом?
Заняться интересным проектом было бы действительно здорово в будущем. Просто сейчас я уже провожу в Нью-Йорке вдали от семьи по шесть месяцев в году на съёмках «Белого воротничка», так что для меня занять остальные шесть месяцев работой на Бродвее было бы трудно.

В конце своего мастер-класса ты говоришь, что собираешься показать всем «эмоциональное торнадо». Как именно это выглядит?
Мне кажется, мы сделали пару дублей, где нам действительно это удалось. Изначально я начал с: «Ваши пальцы в облаках. О-о, - это электричество? Приближается гроза? О, я ощущаю эмоции на кончиках моих пальцев, они начинают опускаться. Теперь они проходят по моим локтям…» [Смеётся]

Твоя хореография Волшебного Майка помогла тебе с танцами в Glee?
[Смеётся] Это так забавно, после пяти минут работы над хореографией для Duran Duran я понял: «О, хореография Волшебного Майка сильно отличается от хореографии в Glee! Здесь я не буду просто трясти бёдрами!» Здесь значительно меньше вращательных движений. Было очень весело работать над хореографией мальчиковых групп, мне никогда не приходилось этим заниматься.

В одной из сцен ты поцеловал Джейн Линч. Как это было?
Фантастика. [Смеётся] Я обожаю Джейн Линч и возможность поработать с ней была просто феноменальной. Она, очевидно, сразу же поняла, что мой персонаж был в совершеннейшем беспорядке. Так что она знала, что, что бы между ними ни было, это было бы совершенно неуместно. Поцелуй на самом деле был её идеей, она сказала: «Мэтт, в этой сцене просто поцелуй меня в губы». И я ответил: «Отлично. Тебе не нужно просить меня дважды. Это было здорово. У её блеска для губ был довольно приятный вкус.» [Смеётся]