| Песнь призрака, мистика, романс, ангст, Финн/Рейчел, PG-13 |
| Ale4ka |
Дата: Понедельник, 05.12.2011, 18:26 | Сообщение #1 |
 Мечтательница
Сообщений: 1716
Статус: Offline | Название: Песнь призрака
Автор: Швеллер
Оригинал: *****
Разрешение: получено
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Финн/Рейчел
Жанр: мистика, романс, ангст
Статус: закончен
Дисклеймер: все права принадлежат создателям сериала Glee
Аннотация: Если тебе удалось пережить ночь в доме с привидениями, это не значит, что все самое страшное осталось позади.
– Поймите, сэр, все места заняты, – виноватым голосом объяснял портье за стойкой. – В городе фестиваль, забиты все гостиницы. Вы выбрали неудачное время для поездки.
Шустер устало вздохнул. Это была уже третья гостиница, и в каждой ему говорили одно и то же.
– Я вовсе не выбирал время, – попытался растолковать он. – Я и мои ученики приехали на конкурс школьных хоров.
– Тогда стоило позаботиться о гостинице заранее.
– Но я ведь не знал о том, что в городе будет какой-то праздник.
Портье взглянул на Шустера с плохо скрываемым возмущением.
Они едва успели собрать к сроку нужную для поездки суммы, к тому же голова была забита кучей других дел, Уилл даже не подумал о том, что возникнет проблема с номерами.
– Простите, сэр, ничем не могу вам помочь.
Шустер обернулся, чтобы посмотреть на своих ребят, сбившихся в стайку посреди вестибюля гостиницы. Вид у них был жалкий и растерянный, так что у Уилла на мгновение защемило сердце. Что им остается? Сдаться и вернуться домой? Ночевать в автобусе? Ребята смотрели на Шустера с надеждой, словно он был их героем, от которого они ожидали мгновенного разрешения проблем.
– Видите этих детей, – сказал Шустер, снова обращаясь к портье. – Они очень любят петь, это самое важное, что есть в их жизни. Они приехали, чтобы победить на соревнованиях, и я уверен, что их ничто не остановит, если надо, они будут ночевать в парке. Но мне бы хотелось сделать для них все возможное. Вы уверены, что нет никакого способа?..
Теперь Шустер смотрел на портье с такими же надеждой и ожиданием и лихорадочно соображал, что если не удастся надавить на жалость, возможно, придется расстаться с парой сотен, которые у него остались.
Портье взглянул на ребят, устало вздохнул и покачал головой, как бы говоря «Видите, на что вы меня толкаете» и склонился к Шустеру через стойку.
– Есть одно место, – заговорил он тихим голосом. – Бывший пансионат, правда, оно давно заброшено, и много лет там никто не живет, конечно, дом не в лучшем состоянии, но как я вижу, вы не слишком прихотливы…
– Конечно, сэр! Нам подойдет, что угодно! – засиял Шустер.
Портье открыл ящик старомодной конторки, порылся там и извлек тяжелый латунный ключ на шнурке. Протягивая его через стойку, он улыбнулся и сказал:
– Надеюсь, вы хорошо отдохнете.
Шустеру показалось, что его глаза за толстыми линзами очков как-то странно блеснули, но радость вытеснила из головы все мимолетные подозрения. Забирая ключ, он крепко пожал руку портье двумя руками и от всего сердца произнес:
– Спасибо, сэр! Вы не представляете, как нас выручили. Сколько мы вам должны?
– О нет-нет! – портье как-то испуганно замахал руками. – Что вы, что вы, вы ничего не должны. Бывшие владельцы так и не смогли продать дом, а потом умерли, так что мы просто храним ключ у себя на случай, если кто-то заинтересуется. Уверяю, дом совершенно заброшен.
Шустер снова улыбнулся, радуясь тому, что на свете еще остались добрые бескорыстные люди, которые не ищут любой возможности поживиться за чужой счет.
– Еще раз спасибо!
Он повернулся к ребятам и с ликованием потряс зажатым в кулаке ключом.
Они ожидали увидеть развалюху с ободранной крышей и выбитыми окнами, но дом, стоящий на вершине холма, выглядел вполне прилично. Когда-то белая краска, в которую были выкрашены стены, потемнела, а голубые ставни поблекли, но все стекла в окнах были целыми, крышу покрывала добротная черепица, и весь особняк как будто заснул в ожидании своих хозяев. К входной двери вело широкое деревянное крыльцо под навесом с резными колоннами. Клумбы под окнами давно заросли сорняками, неухоженные плети дикой розы опутывали решетку. Когда-то этот дом был очень красивым и уютным, но теперь напоминал усталого потрепанного старика.
Выйдя из автобуса, хор собрался на подъездной дорожке, разглядывая дом. А тот словно разглядывал их в ответ своими темными слепыми окнами. Всех в одно мгновение охватило странное чувство – за ними кто-то наблюдает, но оно было таким мимолетным и нелепым, что каждый тут же поспешил отмахнуться от него. И только Бриттани как всегда со свойственной ей прямолинейностью сказала:
– Наверное, тут водятся призраки.
– Никаких призраков тут нет! – звонко сказала Рейчел, вбегая вверх по ступенькам. Ее каблуки глухо застучали по рассохшимся доскам. – Скорее же, нам нужно репетировать, мы и так потратили почти весь день.
– Рейчел права, – опомнился мистер Шустер.
Он достал из кармана ключ и поднялся следом, чтобы отпереть дверь. Рейчел отошла в сторону, пропуская его, и когда он потянулся ключом к замочной скважине, ей внезапно захотелось закричать или схватить его за руку, не позволяя этого делать. Она мотнула головой. Ощущение было таким неприятным, словно кто-то чужой забрался в ее мысли.
Дверь со скрипом отворилась, и Шустер вошел внутрь, пропуская яркий свет в сумрачный холл. В лучах солнца, падающих из окон, плясали пылинки. Старые доски ворчливо скрипели под ногами. Молодые люди вошли в дом, наполнив его своими голосами, и от этого тот как будто стал светлее, уютнее. Изнутри он казался не таким обветшалым и заброшенным. На окнах висели занавески, мебель в гостиной была завешена чехлами, а на длинном столе в обеденной комнате расстелена скатерть. Над ним висела старинная хрустальная люстра. Обои выцвели от времени, доски пола скрипели и кое-где отставали от пола, в темных углах висела паутина. Это был просто старый дом, о котором когда-то хорошо заботились. Он еще сохранил прежние краски и запахи, и совсем не походил на полуразрушенные дома с призраками из фильмов – с истлевшей мебелью, разодранными обоями и дырами в стенах. Ребята бродили по комнатам, с интересом разглядывая свое новое пристанище, открывали двери, брали статуэтки с каминной полки или часы, стоявшие на столике в прихожей.
– А тут неплохо, – заметил Финн улыбаясь.
Курт брезгливо сморщил нос, проводя пальцем по крышке комода и стирая слой пыли.
– Конечно, это не «Ритц», – заметил он, – но на пару ночей сойдет.
– Давайте поднимемся наверх и найдем себе спальни, – предложил мистер Шустер.
Ребята наперегонки кинулись к лестнице, соревнуясь, кто быстрее добежит до второго этажа, Пак и Майк схватили коляску Арти и потащили его наверх, и только Рейчел задержалась. Краем глаза она заметила какое-то движение, будто что-то мелькнуло, выскочив из-под кресла и спрятавшись в темном углу. Она резко обернулась, но ничего не увидела. «Может, мышь», - подумала Рейчел, стараясь себя успокоить, но ее снова охватило неприятное чувство, как в тот момент, когда мистер Шу собирался отпереть дверь.
На полдороги Финн обернулся и посмотрел на нее.
– Рейчел, ты идешь?
– Что? Ах да! – она лучезарно улыбнулась, и странное ощущение исчезло так же быстро, как появилось. Она тут же забыла о нем и кинулась к лестнице, догоняя остальных.
Комнаты на втором этаже, расположенные вдоль длинного коридора, немного испортили впечатление от дома. Они больше походили на двухместные номера в каком-нибудь убогом мотеле. Стены были выкрашены бледно-желтой краской, на окнах висели потемневшие от времени кружевные занавески, пол застелен ковром с жестким ворсом. Обстановку комнаты составляли односпальные кровати, пара тумбочек, платяной шкаф с зеркалом на дверце и небольшой письменной стол у окна. Рейчел закатила в комнату чемодан, поставила его у кровати и уселась на краешек. От покрывала тут же поднялось облако пыли, и она чихнула. На кровать напротив уселись Мерседес и Тина.
– Мы правда будем тут ночевать? – осматриваясь, спросила Тина.
– Знаете, мне все равно, – сказала Мерседес, скидывая туфли. – Я так устала, что мне плевать, куда завалиться спать.
– На самом деле тут мило, – Рейчел отогнула край покрывала и присела на простынь. Постельное белье тоже было грязным и пыльным, ее передернуло от мысли, что придется спать в этой постели, но она твердо сказала себе, что на пути к успеху нужно пережить немало трудностей, и прежде, чем у нее будет отдельная гримерная с именной табличкой на двери и номера в лучших отелях, придется ночевать и в дешевых ночлежках, и заброшенных домах.
В комнату заглянул мистер Шустер.
– Ну как, девочки, устроились?
– Да, все в порядке, мистер Шу, – заверила Мерседес.
– Еще раз простите, что не смог вам предложить ничего получше, – виновато произнес он.
– Ничего, это ведь ненадолго, – успокоила его Рейчел. – К тому же, завтрашнее выступление занимает все наши мысли. Не волнуйтесь, мы отлично выспимся.
– Прекрасно, девочки, тогда увидимся утром!
Наверное, Курт единственный в их школе, а то и городе, кто путешествует с запасным комплектом постельного белья, целым арсеналом косметических средств и маленьким походным утюгом.
Арти уже спал без задних ног, забравшись, даже не раздеваясь, под грязные простыни. Глядя на него, Курт пренебрежительно сморщил нос. Расставив на тумбочке свои средства для ухода за кожей, Курт закинул на плечо полотенце, достал из сумки махровый халат и направился в ванную. Как ни странно, но водопровод был в порядке, и водонагреватель исправно работал – спасибо провидению за маленькие радости. Курт даже не ожидал, что можно насладиться горячим душем в этой дыре.
Розовый и благоухающий Курт в пушистом халате вышел из душа и присел на кровать, застеленную чистым бельем. Старые пружины протестующе скрипнули. Курт обернулся на Арти, но тот лишь что-то промычал во сне и повернулся на другой бок. Курт решил сосредоточиться на вечерних косметических процедурах. Он достал из упаковки ватный диск и потянулся за лосьоном, и тут заметил, что флакона нет, как и увлажняющего крема, и молочка для век… Его рука замерла в воздухе.
– Что за шутки? Арти? – недовольно произнес Курт. – Это ты спрятал мои вещи?
В ответ Арти издал лишь громкий храп. Курт подумал, что тот притворяется, но вдруг заметил инвалидную коляску, стоящую у изножья кровати. В постель Арти помог забраться Пак. Конечно, при необходимости Арти бы смог выбраться из нее самостоятельно, взобраться в коляску, а потом снова вернуться в кровать … Но к чему такие трудности ради какой-то нелепой шутки? Может быть, когда Курт был в душе приходил кто-то из ребят? Он ничего не слышал, но вода шумела громко, а Курт слушал только свое пение, поэтому мог ничего не заметить. И снова его охватили сомнения. Зачем кому-то понадобилось так шутить над ним? Курт бросил ватный диск на тумбочку и, не снимая халат, забрался под одеяло. Ему не хотелось выключать прикроватную лампу. «У меня какое-то странно предчувствие», – тревожно подумал он. Курт лежал в кровати, прислушиваясь к сонному сопению Арти, и почему-то чувствовал себя ужасно одиноким. Будто дом внезапно стал огромным, стены раздвинулись, и соседние комнаты, в которых спали другие ребята, оказались далеко-далеко. Тени в углах как будто сгустились. За окном ветер качал ветку, и по стене прыгала рваная тень. Курт почувствовал себя неуютно. Он закрыл глаза и, чтобы выкинуть из головы все мысли, мешающие заснуть, начал мысленно напевать их песню для Отборочных. Со своей пропавшей косметикой он разберется утром.
Сквозняк пробежал по полу, коснувшись голых лодыжек, и качнул душевую занавеску. Сантана подняла голову и обернулась. Весь этот дом был наполнен звуками, шорохами, потайным движением, словно тут и правда водились призраки, как говорила Бриттани. Сначала Сантана решила, что это глупость и удачный предлог, чтобы заманить Бриттани в свою постель. После отличного секса она чувствовала себя как никогда умиротворенной. Но теперь, когда Бриттани крепко уснула, успокоившись, что никакие призраки ее не достанут, Сантана осталась совсем одна, и ей было не по себе. Все время казалось, что она что-то слышит или видит краем глаза, как будто кто-то стоит за спиной. Она была практичной девушкой и никогда не верила во всякую мистическую чепуху, поэтому мысленно ругала себя, заставляя взять руки и перестать шарахаться от каждой тени.
Сантана наклонилась к раковине, зачерпнула ладонями холодной воды, льющейся тонкой струйкой из крана и плеснула себе в лицо. Вода отдавала запахом ржавчины. Сантана поморщилась, но все-таки сполоснула лицо еще раз, а когда выпрямилась и взглянула в зеркало, висящее над раковиной, оттуда на нее посмотрела какая-то незнакомая девушка с темными вьющимися волосами и огромными голубыми глазами, распахнутыми от удивления или ужаса. Сантана моргнула, и видение тут же исчезло. Из зеркало на нее смотрело собственное отражение – с побелевшим лицом, безумным взглядом и искаженным ужасом ртом. Сантана прижала ладонь к губам, словно пытаясь сдержать рвущийся наружу крик, и в то же время ей хотелось заорать во все горло.
Рейчел сидела на постели и расчесывала волосы. На соседних кроватях спали Тина и Мерседес. Она иногда оборачивалась, чтобы посмотреть на них, прислушаться к их дыханию. Сон девушек был беспокойным, они часто ворочались и что-то невнятно бормотали.
Рейчел потянулась к прикроватному столику, чтобы положить расческу, и вдруг застыла на месте. Ей показалось, что в комнате кто-то есть. Голых ступней коснулся холодок, и она поджала пальцы. Тени в углах комнаты стали гуще и плотнее. Ее снова охватило то самое тревожное чувство, что она испытала, входя в дом. Над ухом прошелестел тихий шорох, похожий на шепот – едва заметный, неразличимый, но ей казалось, что кто-то хочет сказать нечто очень важное, изо всех сил старается быть услышанным, она буквально чувствовало это напряжение всем телом. Виски покалывало, затылок сдавило глухой болью. Ноги онемели от холода, и темнота из углов комнаты приближалась, надвигаясь прямо на нее. Ей хотелось закричать или завизжать во всю силу легких, чтобы скинуть это оцепенение, но рот будто набило ватой. На глазах выступили слезы.
Неожиданно все пропало, тени вернулись на место, призрачный шепот исчез вместе с могильным холодом. Рейчел резко выдохнула. Она забралась в постель, уселась, опираясь спиной на подушку, подтянула колени к груди и вцепилась в край одеяла. Рейчел была уверена, что не сможет заснуть. Тина и Мерседес продолжали сопеть и что-то бормотать во сне, будто ничего не случилось. Веки Рейчел начали тяжелеть, а глаза царапать, будто в них попал песок. Она сползла по подушке, натянула одеяло до подбородка, и через минуту провалилась в глубокий беспокойный сон.
Наутро все чувствовали себя усталыми и разбитым. Курт нашел флаконы со своими увлажняющими средствами там же, где оставил их вчера вечером, и уже решил, что все ему просто привиделось. Как и Сантане, которая решила отмахнуться от странного видения в зеркале, как от неприятного сна. Каждый что-то слышал или видел, но ощущения были настолько смутными, что никто не знал, как их выразить, и не спешил делиться, боясь, что это будет звучать нелепо.
Рейчел тоже плохо спала, и ее не оставляло тревожное чувство, будто произошло что-то плохое или только должно произойти. Она пыталась убедить себя, что это лишь волнение перед выступлением, хотя с чего бы им волноваться, они столько раз уже выступали на сцене перед огромной толпой зрителей, а это всего лишь Отборочные. Но иного объяснения не было.
Мистер Шустер в отличие от остальных был бодр и весел. Он отлично выспался, к тому же был доволен, что удалось сэкономить деньги на гостинице, а при небольшом бюджете клуба это очень важно. Он был уверен, что они выиграют соревнования, а перед поездкой на Региональные он обязательно закажет номера в хорошей гостинице.
– Вперед, ребята, поторопитесь! – бодро сказал он, глядя, как дети забираются в автобус. – Нас ждет победа!
Старый дом скрылся из виду, когда автобус съехал с холма. Обычно во время поездки ребята из хора пели или просто оживленно болтали, но сейчас все были слишком напряжены и просто молча смотрели в окно, изредка обмениваясь какой-нибудь фразой с соседом. Мистер Шустер с волнением смотрел на своих воспитанников – это не похоже на страх перед выступлением. С чего бы им бояться, они в отличной форме, а соперникам до них далеко. Но глядя на замкнутые лица ребят, решил их не трогать.
За окнами по одну сторону от дороги расстилалось голое поле, с другой ее окружала каменистая гряда, спускающаяся вниз резким обрывом. В одном месте участок ограды отличался от остальных, как будто был сломан и заделан позже. Когда они проезжали мимо, Рейчел резко выпрямилась и посмотрела в окно и увидела, что в этом месте дорога вплотную подходит к крутому обрыву. В этот момент ее парализовал страх. Он был похож на то, что она испытала ночью, только намного сильнее. И лишь когда автобус проскочил мимо, ее отпустило. Она встретились взглядом с Финном, который сидел в кресле с другой стороны прохода. На его лице была написана тревога, и Рейчел невольно улыбнулась.
– Все в порядке? – негромко спросил он.
– Да, – заверил она, – все хорошо.
Иногда Финн был очень упрям, иногда выводил ее из себя, но всегда оставался очень милым. Финн утвердительно кивнул и снова повернулся к Паку. На мгновение Рейчел показалось, будто Финн тоже что-то почувствовал – в его взгляде кроме тревоги она видела безотчетное понимание. Но вскоре ощущение пропало, а когда они подъезжали к маленькому концертному залу, она и вовсе об этом забыла.
Выступление было неудачным. Этого хватило, чтобы выиграть, но Рейчел все равно была недовольна. Она привыкла полностью выкладываться на сцене, даже если это лишь формальное соревнование или выступление перед своим хором, она считала, что всегда должна выдавать лучшее, на что способна. Но в этот раз они выступали не в полную силу, и у Рейчел даже не было сил злиться. Они все были немного измотаны, раздражены и взвинчены после прошлой ночи.
Обратная дорога к пансионату казалась такой же долгой и утомительной. Ребята вели себя чуть оживленнее, громче разговаривали, иногда смеялись, но никому не хотелось ликовать и праздновать победу, словно в ней не было ничего особенного, заурядное событие, которое не принесло особого удовлетворения.
Рейчел думала лишь о том, что им предстоит еще одна ночь в этом странном доме, и мысли об этом вызывали у нее тревогу.
Финна разбудили звуки – шаги, хлопанье и скрип дверей, неразборчивое бормотание. Он открыл глаза, вглядываясь в темноту, и прислушался. Ему казалось, что кто-то ходит поблизости, а может быть снизу или сверху, звук был тихим, но отчетливым, и разносился будто сразу отовсюду.
Финн откинул одеяло и выбрался из постели, быстро нащупал джинсы висящие на стуле и начал натягивать их по пути к двери.
В коридоре было пусто, горел тусклый ночник в нише у двери на лестницу. Финн прислушался. Шаги стихли, но ему все еще мерещились какие-то шорохи. Он вышел из коридора на лестницу и начал медленно спускаться.
– Эй? – позвал он. – Есть там кто-нибудь?
Тишина, только странные скребущие шорохи где-то на границе слышимости и неприятный озноб, бегущий по затылку. Финн спустился по лестнице и вошел в темную гостиную.
Увидев фигуру в белом одеянии, стоящую посреди комнаты, он невольно вскрикнул. На секунду ему показалось, что он увидел… призрака. Но потом сообразил, что это Рейчел – в длинной белой ночной рубашке, босая, с распущенными волосами.
– Рейчел, – позвал он глухим голосом. Девушка не откликнулась. – Рейчел! – крикнул он громче.
Она резко обернулась и посмотрела на него изумленно распахнутыми глазами.
– Финн! Что ты тут делаешь?
– А ты? – спросил он с упреком, которым пытался замаскировать облегчение. На секунду он так перепугался.
– Я просто… мне показалось, что я слышала что-то, – сказала она и наклонила голову, будто и правда прислушиваясь. – Какой-то голос…
– Ты ходишь во сне? – подозрительно спросил Финн.
– Что? Нет, конечно! – возмутилась она, и в этих капризных нотках он услышал прежнюю Рейчел. Финн улыбнулся.
– Наверное, просто сквозняки… дом старый, – заметил он. Ни он сам, ни Рейчел в это не верили, но другого объяснения найти не могли.
Финн подошел к девушке и осторожно обнял ее за плечи.
– Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.
– Не надо меня опекать, Финн, – возмутилась она. – Со мной все в порядке, и я не лунатик.
– Ну конечно. Тебе просто не спалось, – с мягкой улыбкой сказал он.
– Да, наверное, переволновалась перед завтрашним выступлением.
– Но Рейчел… выступление было сегодня…
– Да? – она посмотрела на него с недоверием, а потом в глазах появилось понимание. – Ну да, конечно, я имею в виду… вообще стресс из-за выступлений.
Финн нахмурился. Он не помнил, когда в последний раз у Рейчел был стресс из-за соревнований – даже в Нью-Йорке она так не волновалась. И на какое-то время она действительно поверила, что выступления еще не было. Он обнял ее покрепче и повел вверх по лестнице. Рейчел прижалась к нему чуть теснее.
– Спасибо, Финн, – сказала она, когда он довел ее до двери. – Ты очень милый.
Ей хотелось приподняться на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку – хотя бы в знак благодарности, но она решила, что это будет не очень уместно.
– Спокойной ночи, – сказал Финн.
Может быть, в этот раз они расстались на совсем, может быть, Финн больше не мог мириться с ее амбициями, требованиями, с тем, что в ее жизни он всегда будет на втором месте, и ему постоянно нужно соответствовать ее ожиданиям, но он по-прежнему любил Рейчел и заботился о ней.
Ребята покидали дом с заметным облегчением. Вторая ночь была почти такой же беспокойной, как и первая. Может быть, призраки, населявшие этот дом были не такими активными, как в первую ночь, когда каждый видел или слышал что-то странное, но тягостное и цепкое чувство не отпускало их, пока они выехали за ограду.
У Рейчел было чувство, что она что-то забыла, не сделала или сделала неправильно. Она несколько раз проверила свою сумочку: ключи, телефон и кошелек были на месте. Все вещи в чемодане, она несколько раз все проверила перед отъездом. И все равно ее что-то тревожило. Может, воспоминания о вчерашней ночи, когда ей казалось, что ее кто-то зовет… и она пошла на этот зов, не понимая, что происходит, и сейчас, когда вспоминала об этом, ей казалось, что она смотрит на себя со стороны, как будто это был кто-то другой. К счастью, появление Финна отгоняло эту иллюзию, и она снова становилась собой. Только вот неприятное предчувствие не исчезало.
Автобус приближался к тому участку дороги, где когда-то был заново установлен кусок ограды, и ощущение опасности только усилилось.
Она снова почувствовал леденящий холод, только теперь он касался не только ее ног, он забрался под кожу, леденил пальцы, от него сводило судорогой лицо. Рейчел показалось, что в этот момент ее сознание будто раздвоилось – одни глаза смотрели, как автобус проезжает мимо, а другие – как приближается ограда, ломается, сминаемая бампером, колеса срываются вниз, а потом и весь мир начинает падать… Иллюзия была настолько сильной, что в какой-то момент Рейчел увидела, как она летит с обрыва, а мир вокруг нее безумно вращается. Она вцепилась в кресло, словно пытаясь удержаться на границе материального мира, чувствуя под пальцами шершавый винил обивки, и в то же время видела, как падает в пропасть… только это была не она…
– Ты в порядке? – участливо спросил Курт, заметив, как она побледнела.
Его голос вывел Рейчел из транса. Иллюзия раздвоение исчезла, а опасный участок дороги уже скрылся из виду.
– Да, все нормально…
– Ты необычно тихая, – заметил он, – и какая-то странная.
– Просто хочется поскорее вернуться домой, – поспешно ответила она. – Я рада, что все позади.
Рейчел бросила сумку на пол и прямо в пальто рухнула на кровать. Она чувствовала себя усталой, хотя прошел самый обычный день в школе. С их возвращения прошло две недели, и жизнь вошла в привычную колею. Они выполняли задания мистеру Шу и подыскивали идеальный номер для Региональных. Рейчел с ходу отвергала все варианты, которые предлагали остальные – все казалось недостаточно хорошим.
– Какая ты упрямая! – сказал ей сегодня Финн. – Может, напишешь песню сама?
Рейчел только возмущенно фыркнула, раздув ноздри. Иногда Финн был невыносим, но почти всегда он был способен заставить ее двигаться вперед, совершать поступки, которые меняли ее жизнь. Рейчел не боялась вызовов.
Она лежала на спине поперек кровати, раскинув руки, и смотрела в потолок. За спиной раздался тихий шорох. Рейчел поднялась и обернулась. В окно светило солнце, радуя последним теплом угасающей осени. Снова раздался звук, похожий на шелест перелистываемых страниц. У Рейчел появилось странное ощущение, что за ней кто-то наблюдает. В последнее время оно возникало все чаще и было каким-то знакомым, только она не могла понять, откуда оно взялось и когда началось. «Нет-нет, мне еще рано сходить с ума!» - повторяла она себе.
Рейчел сняла пальто и кинула на изголовье кровати. Из ящика тумбочки она достала большой розовый блокнот на пружинке и карандаш, раскрыла на чистой странице и приготовилась писать.
Строчки натужно выползали из грифеля, словно неровная стружка, срезанная тупым ножом. Иногда Рейчел казалось, что "Get it right" – это лучшее, что она написала в своей жизни. Но нет, нет-нет, она еще слишком молода, чтобы пережить кульминацию своего творчества. Впереди ее ждет грандиозный триумф. Ей просто нужно настоящее потрясение, драма, которая бы дала прилив новых творческих сил. Но пока не происходило ничего, что бы заставило ее пережить, прочувствовать настоящую боль и запечатлеть тоску в песне. Даже очередное расставание с Финном уже не вызывало прежних эмоций. Наверное, они достаточно повзрослели, чтобы расстаться друзьями и быть рядом, когда понадобится. Она все еще любила его – больше, чем кого-либо на свете, и это первое настоящее чувство останется с ней на всю жизнь, но с тех пор, как они побывали в Нью-Йорке, спели с Куртом в безлюдном театре, она расставила приоритеты. Все, что нужно ей сейчас – это простор для творчества.
Она вырвала наполовину исписанный листок и швырнула его в корзину. Все не то… Рейчел казалось, что она пытается нащупать постоянно ускользающее ощущение, но оно где-то рядом. Она чувствовала это.
Последние дни недели после возвращения Рейчел плохо спала. Иногда ей снились сны, но она не помнила их, только просыпаясь, чувствовала глубокую тоску и жалость к себе, а глаза были мокрыми от слез. Она вытирала щеки и пыталась взять себя в руки. С чего бы ей печалиться и жалеть себя? Впереди ее ждет великолепное будущее, перед ней распахнут весь мир с его бесконечными возможностями. Так от чего же иногда сердце щемит от чувства безвозвратной утраты?
|
| |
| | |
| Ale4ka |
Дата: Понедельник, 05.12.2011, 18:26 | Сообщение #2 |
|
Мечтательница
Сообщений: 1716
Статус: Offline | – Рейчел, подожди!
Финн догнал ее в коридоре и остановил, схватив за локоть. Она смерила его вопросительным взглядом, и он отступил на шаг.
– Я хотел извиниться, – смущенно сказал Финн. – Я не имел в виду ничего такого… Не стоит все сваливать на тебя. Конечно, ты здорово сочиняешь песни и все такое… Но ведь это наше общее дело. Я бы хотел помочь.
Рейчел улыбнулась. Финн был таким трогательным и заботливым, она поняла, что не может долго на него сердится. И по-прежнему любит его. Ей хотелось шагнуть к нему, прижаться к его большому, надежному телу и спрятаться в объятиях. Но ведь как сама его оттолкнула.
– Что ж, хорошо, – сказала Рейчел, – вообще-то мне как раз нужна твоя помощь. Я кое-что сочинила вчера. Хочу, чтобы ты послушал.
Она схватила его за руку и, как всегда, не слушая возражений, потянула за собой в комнату репетиций.
Финн сел на стул и вопросительно посмотрел на Рейчел.
– Мне понадобятся салфетки? – спросил он.
Рейчел мягко улыбнулся.
– Нет, на этот раз песня будет радостной. Она обо мне, – добавила она чуть кокетливо.
Финн понимающе улыбнулся. Ну конечно, о ком же еще?
Заиграла бодрая, почти торжественная музыка, Рейчел улыбнулась, набрала в грудь побольше воздуха и запела:
– Я иду к вершине
По хрустальным ступеням,
Озарив небеса
Своим сладостным пением…
Финн слушал со снисходительной улыбкой. Иногда Рейчел заносило. Конечно, это лучше, чем прошлогодние эксперименты про ленту для волос. Она пела радостно, свободно, наслаждаясь собой. Но вдруг голос дрогнул, стал ниже, тревожнее
– Безумная река,
Сметает нас, как щепки…
Брови дрогнули, между ними залегла тревожная морщинка, Рейчел мотнула головой, словно отряхиваясь, и снова запела о своем сиянии и чарующем голосе. Финн нахмурился, вслушиваясь в ее слова. Рейчел увлеклась пением, исполненным самодовольства, но голос снова дрогнул, лицо исказилось, как от боли:
– Я боюсь того, что ждет за поворотом
Мне придется бороться с этим одной…
Ее голос ломался, песня превратилась в настоящий сумбур. Рейчел все еще цеплялась за глупые строчки, которые написала вчера, но в голову лезли совсем другие, незнакомые, которые врывались в ее песню, ломая ее, и она не могла с этим справиться.
С трудом Рейчел допела последнюю строчку, стихла музыка. Финн был сбит с толку. Он почесал затылок и ободряюще улыбнулся.
– Э-э, неплохо… Только мне кажется, что ты не совсем уверена в тексте, – заметил он с осторожностью.
Рейчел смотрела на него безумным взглядом.
– Я не помню, чтобы писала это! – громко прошептала она.
– Ты в порядке? – беспокойно спросил Финн.
Она замотала головой, прижала ладонь к губам, а потом промчалась мимо.
Ей казалось, что незнакомые строчки разрывают голову изнутри, просясь наружу. Она не знала, откуда они там взялись – это не было похоже на обычный прилив вдохновение, когда слова находятся сами, возникают откуда-то из глубины души.
Сейчас, когда она лихорадочно сжимая карандаш, записывала слова в блокнот, это было совсем не похоже на вдохновение, скорее на освобождение, попытку выплеснуть из себя что-то тяжелое, ужасное, горячее, то, что раздирало ее изнутри, а она раздирала бумагу острым грифелем карандаша, ломала его, хватала другой и писала, пока пальцы не онемели от судороги. Краем глаза она видела, как тени вокруг сгущаются, и в комнате становится темнее. Рейчел слышала какие-то шорохи, тихие вздохи, и чужое присутствие в комнате становилось все реальнее, как будто с каждой строчкой они шире приоткрывала дверь, впуская это… Но все казалось таким незначительным по сравнению с охватившей ее одержимостью.
Она уже видела это место. Идущая под уклон дорога петляла, прижимаясь к краю обрыва. Слышалось радостное жужжание, в которое сливались смех и разговоры, и шуршание шин по асфальту и рокот мотора. Край обрыва приближался. Колесо на что-то наткнулось, автобус вильнул в сторону и всех, кто сидел в салоне, подкинуло вверх. Взволнованные вздохи и вскрики снова слились в единый звук. Автобус швырнуло в сторону. Перед глазами мелькнуло ограждение, выкрашенное в черно-белые полосы, раздался оглушительный треск, визг тормозов, а потом испуганные крики, и мир завертелся. Последнее, что она видела – крутой спуск, покрытый торчащими из него, словно гнилые зубы, камнями…
Рейчел снова проснулась в слезах. Она тяжело дышала. В голове мелькали обрывки уходящего сна, а ее наполнял ужас и непередаваемое чувство жалости к себе. Она видела это уже не раз, только с пробуждением почти все забывала. Но никогда еще эти сны не казались такими реальными.
– Я придумал! – бодро объявил Курт.
Он взял Рейчел за руку, но она как будто даже не заметила.
– На Региональных мы должны спеть дуэтом! Я все вспоминаю, как мы пели в пустом театре на Бродвее, – мечтательно проговорил он. – Это было великолепно! Представь, что мы с тобой можем сделать перед полным залом!..
– Нет, Курт, – сухо сказала Рейчел. – Это не то…
Курт нахмурился и удивленно посмотрел на нее.
– Рейчел, ну почему ты опять отказываешься?
– Я просто знаю, что это совсем не то, что нам нужно.
– Ты же знаешь, я восхищаюсь твоим сочинительским талантом и ценю твой вкус в выборе музыки… просто признайся, что у тебя нет никаких идей. Это нормально, мы вместе можем что-то придумать.
Рейчел посмотрела на него почти с мольбой. Курт никогда не видел ее такой. Словно старую добрую Рейчел подменили.
– Пожалуйста, дай мне еще время… Оно близко, я чувствую, мне нужно еще совсем немного времени, чтобы понять… – загадочно проговорила она, а потом высвободилась из его объятия и пошла по коридору, опустив голову и погрузившись в свои мысли.
Курт вздохнул, сочувственно глядя ей вслед.
Рейчел проснулась от ужаса и крика, но даже не поняла этого, пока не почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо. Она повернула голову и остекленевшим взглядом посмотрел на папу Джона, сидящего на краю кровати. Рядом с ним стоял папа Шон. Они смотрели на нее с тревогой.
– Ты в порядке, милая? – спросил папа Джон.
– Да-да, все в порядке, это просто сон, – проговорила Рейчел. Язык плохо слушался, а весь рот казался набитым ватой.
– Ты так кричала, – беспокойно заметил папа Шон.
– Просто кошмар, – успокоила его Рейчел, прекрасно понимая, что это ложь.
– Хочешь, мы посидим с тобой?
Рейчел с любовью посмотрела на родителей и покачала головой.
– Нет, все в порядке. Уже все прошло, – она улыбнулась, пытаясь их успокоить.
– Ну хорошо, – папа Шон положил руку на плечо своему мужу. – Тогда спокойной ночи, детка.
– Спокойной ночи.
Папа Джон поцеловал ее в щеку.
– Мы не будем выключать свет, – сказал он.
Когда за ними закрылась дверь, Рейчел схватила блокнот и карандаш, лежащие на тумбочке, и лихорадочно начала писать. Прежние разрозненные строчки и обрывки предложений стали складываться в единые фразы. Они становились все реальнее, как и ее сны, которые больше не были снами. Потому что она была там, в автобусе, быстро катящимся с холма, который наткнулся на какое-то препятствие на дороге, его занесло в сторону и, разбив ограду, он свалился с обрыва. Она видела это все так четко, будто смотрела со стороны видеозапись, и в то же время была там, внутри, в это вращающемся хаосе, наполненном ужасом и криками. И там она была не Рейчел, а какой-то другой девушкой, все существо которой в тот момент превратилось в одну единственную мысль: «Нет! Я не могу умереть сейчас!... Я еще не спела мою песню!..»
– Я волнуюсь за Рейчел, – сказал Курт Финну, когда они устроились на диване перед телевизором, чтобы посмотреть вечернее шоу.
Финн посмотрел на него с облегчением.
– Слава богу, ты тоже видишь, что с ней что-то не так!..
– По-моему, это видят все, – заметил Курт, – но никто кроме нас с тобой не выяснит, что происходит.
Финну захотелось крепко обнять Курта. Иногда наступали такие моменты, когда они понимали друг друга с полуслова, когда можно было говорить, что у тебя на душе, делиться чувствами и сомнениями, и не чувствовать себя идиотом, потому что ты точно знал, что тебя поймут и поддержат. Финн думал, это и значит – быть семьей.
– Но почему она ничего не говорит нам?
– Рейчел слишком гордая, – задумчиво произнес Курт. – Я знаю, что это такое. Когда привыкаешь быть один, когда постоянно всех отталкиваешь , не так просто осознать, что кто-то хочет тебе помочь. А уж тем более попросить о помощи. Попытайся поговорить с ней, Финн.
– Я? А почему не ты? – спросил тот с тревогой. – Ты же знаешь, что мы сейчас не вместе… и она меня не послушает.
Курт нежно улыбнулся и похлопал его по плечу. Он любил Финна, тот был замечательным, но порой его недогадливость переставала казаться очаровательной.
– То, что вы расстались, вовсе не значит, что вы перестали любить друг друга. Я думаю, что сейчас ты нужен ей, как никогда.
Финн смущенно улыбнулся. В конце концов, сейчас не время вспоминать о своих обидах. Они с Рейчел друзья, и сейчас ей нужна помощь. Еще никогда она не казалась такой хрупкой и одинокой. Финна вновь наполнило любовью, и он даже не знал, какая Рейчел нравилась ему больше: сильная и решительная, или хрупкая, нуждающаяся в его защите.
Он чувствовал, что он отдаляется от него. Это началось давно, еще в те дни, когда он понял, что снова совершил ошибку с Квинн, а Рейчел научилась жить без него. Она дала ему шанс, в котором он сам ей отказал, но Финн знал, что в любой момент она может уйти, и ему нужно очень постараться, чтобы ее удержать. Но сейчас происходило что-то совсем другое, и он это чувствовал.
Он решил поделиться с Куртом своими сомнениями, которые уже давно его не покидали:
– Мне кажется, что все это началось в том странном доме.
Лицо Курта напряглось, а в глазах появилось понимание, и Финн понял, что его догадка верна.
Курт уже начал забывать те странности, что творились в том доме. Он ни с кем не разговаривал об этом, думая, что все привиделось только ему. Но теперь, когда Финн об этом заговорил, он понял, что все это правда.
Рейчел шла по коридору, мысленно напевая эту песню. Она теперь все время звучала в голове, заполняя каждое мгновение, словно всеми силами пыталась вырваться наружу, но Рейчел так и не решилась спеть ее вслух. У нее было странное ощущение, что это будет похоже на заклятье, которое призовет другую личность, поселившуюся в ее голове, и это окончательно разорвет ее на части.
Последние дни Рейчел проживала, как в тумане. Мир, отделенный мутным стеклом, проплывал мимо нее, а она безучастно смотрела на него из окна автобуса, который неуклонно несся под откос.
– Рейчел, нам надо поговорить!
Финн один из немногих, кому удавалось вырвать ее из состояния оцепенения.
– В чем дело, Финн, я сейчас занята… – нетерпеливо проговорила Рейчел.
Ей хотелось поскорее отделаться от Финна. Ему странным образом удавалось каждый раз одним своим присутствием возвращать ее в реальный мир, но часть ее как будто этого не хотела.
– Нет, Рейчел, это важно!
– Нет ничего важнее Региональных, и я сейчас полностью занята подготовкой песен к ним, – в ее голосе отчетливо зазвучали те самодовольные нотки, которые так раздражали всех, кто не знал Рейчел Берри так же хорошо, как ее друзья.
Финн невольно улыбнулся.
– Скажи мне, Рейчел, сколько песен ты написала?
Рейчел открыла рот, чтобы возмутиться, да так и застыла.
– По правде сказать, ни одной… – беспомощно призналась она.
Ведь нельзя же считать песнями те нелепые и нескладные обрывки строчек и куплеты, которые она пыталась выдавить из себя в последние дни. Или ту песню, которую она слышала во сне…
– Я знаю, что с тобой что-то происходит, и я хочу помочь, – мягко сказал Финн.
– Со мной все в порядке, Финн, – возразила Рейчел, высвобождая руку из его хватки.
– Что-то произошло с тобой в том доме, да? – спросил Финн, когда она уже развернулась, чтобы уйти.
Рейчел застыла на месте и медленно проговорила:
– Я не понимаю, о чем ты…
– Той ночью, когда я проснулся от каких-то звуков, я застал тебя внизу в гостиной. Ты не помнила, как туда пришла, – сказал Финн.
Она повернулась к нему и посмотрела широко распахнутыми глазами, в которых плескались отчаяние и облегчение.
– Я думала, что схожу с ума… – выдохнула Рейчел.
– Не сломайте аппарат, – сухо предупредила их библиотекарь.
– Да, конечно, миссис Дейсик, – обаятельно улыбнулся Финн.
Пожилые дамы его любили, ему всегда удавалось добиться их расположения, поэтому когда он попросил школьного библиотекаря посмотреть подшивку газет, выходящих в округе Ричланд, она одарила его непроницаемым взглядом, а потом отвела их с Рейчел с старенькому компьютеру.
– Что мы ищем? – шепотом спросила Рейчел, когда они уселись за стол.
– Я не знаю, – проговорил Финн, листая газеты. – Что-нибудь об автокатастрофе, случившейся в том месте…
Рейчел согласна кивнула. Ей бы и в голову не пришло поискать какую-то информацию, она были слишком занята борьбой с надвигающимся безумием, и было так приятно позволить кому-то более сильному и уверенному взять ситуацию под контроль. Она скосила глаза, глядя на профиль Финна. Тот приоткрыл рот, сдвинул брови и сосредоточенно глядел на экран. Снова ее затопила любовь к нему. Рейчел улыбнулась.
– Если бы хоть примерно знали год… – Финн почувствовал ее взгляд и обернулся. – Что?
– Спасибо, что помогаешь мне, – сказала она.
Финн смутился.
– Да, конечно… всегда рад…
И снова повернулся к экрану.
Поиск вслепую мог занять не один час, а то и день. Поначалу они просто просматривали газеты в обратном хронологическом порядке, но Рейчел чувствовала, что такие поиски ни к чему не приведут. Тогда она просто перелистывала газеты, иногда останавливая, чтобы посмотреть, и надеялась на счастливый случай. Это тоже не слишком-то помогало, и Рейчел чувствовала, что охвативший ее поначалу прилив возбуждения, сходит на нет. Она не знала, чем им смогут помочь старые газеты, даже если они найдут в них что-то о крушении автобуса. Это все бессмысленно…
Рейчел снова нажала кнопку, остановив перемотку на случайно газете. Ей оказался выпуск «Огайо Пост» за 17 апреля 1956 года. На первом развороте страницы они увидели заголовок «Школьный хор погиб в автокатастрофе». Сердце Рейчел тут же лихорадочно застучало. Еще не читая статью, она поняла, что это то самое…
– Мне кажется, мы нашли, – озвучил ее мысли Финн, и они принялись читать подробную но сухую сводку об ужасном событии, случившемся более пятидесяти лет назад.
Хор из средней школы святого Петра направлялся на соревнования, когда недалеко от пансионата, где они разместились, автобус потерял управление и свалился с обрыва. Погибло одиннадцать детей и водитель, руководитель хора скончался в реанимации спустя два дня.
Под заголовком располагались две маленькие зернистые фотографии: тот самый особняк, в котором они останавливались несколько недель назад, и участок дороги, где произошла авария.
Рейчел прокрутила статью чуть ниже и под текстом обнаружила несколько фотографий детей из школьного хора и их учителя. Фото были совсем мелкие – не больше пары дюймов в ширины и высоту. И она никогда не видела лицо той девочки, потому что становилась ей во сне, и смотрела на катастрофу ее глазами, но ей хватило одного взгляда на маленькое фото плохого разрешения, чтобы узнать ее. «Барбара Пейлиш» гласила надпись под фото, с которого смотрела симпатичная девушка с широко распахнутыми глазами, хорошеньким круглым личиком, обрамленным темными волнистыми волосами, и ослепительной улыбкой… Рейчел хорошо знала этот взгляд и эту улыбку – сколько раз она видела их, когда пела перед зеркалом, используя расческу вместо микрофона, и представляла, что стоит не в собственной спальне, а на освещенной софитами сцене театра…
– Эта она, – уверенно сказала Рейчел и ткнула в экран.
– Откуда ты знаешь? – спросил Финн.
Рейчел пожала плечами. Может быть, в другой ситуации она бы усомнилась, если бы эта девочка не носила имя величайшей певицы, которая в те годы сама еще была девчонкой… Это словно привет из прошлого, невидимая ниточка, которая их связала, последний кирпичик, который встал на место.
– Мы должны рассказать остальным, – убежденно сказала Рейчел.
Финн и Речейл вошли в комнату для репетиций бок о бок, почти как раньше, когда все видели, что они вместе, даже если не держатся за руки.
Ребята вопросительно посмотрели на Рейчел. Впервые за много дней на ее лице появилась настоящая улыбка, а глаза сияли, словно она вышла на солнце из темного подземелья.
– Рейчел, все в порядке? – спросил Курт.
– Я должна вам что-то сказать, – начала Рейчел и посмотрела на Финна, тот ободряюще кивнул. – Когда мы были в том старом доме, что-то произошло… со всеми нами, но главным образом со мной…
Ребята недоуменно переглянулись.
– Я не знаю, что происходит, но последние дни мне казалось, что я схожу с ума. Но кое-что там действительно случилось, и я думаю, нам нужно вернуться в тот дом…
– Подожди, о чем ты говоришь? – недоверчиво спросила Квинн.
– Да, зачем нам туда возвращаться? – поддержала Сантана.
– Там были привидения, – испуганно добавила Бриттани.
– Вот именно! – засияла Рейчел. – Самый настоящий призрак. И не говорите, что вы ничего не почувствовали.
Ребята снова переглянулись, теперь уже с пониманием глядя друг на друга, отыскивая во взглядах других то, о чем отказывались думать все это время, списывая это на дурные сны или просто странные ощущения, которым просто нет объяснений, а значит, стоит о них забыть.
– И все равно я что-то не понимаю, – сказала Мерседес.
Рейчел снова посмотрела на Финна, ища поддержки. Тот кивнул и легко тронул ее за плечо. Он рассказал им о том, что они прочитали в старой газете – о школьном хоре, автобус которого разбился неподалеку от особняка, где они провели две ночи.
– И все-таки я не понимаю, если тебя достает какой-то призрак, зачем нам возвращаться туда? – спросила Сантана.
Курт посмотрел на нее с неодобрением. Когда-то он сказал «Рейчел – одна из нас, только мы имеем права над ней издеваться». С тех пор многое изменилось, кроме одного: Рейчел была одной из них – не просто одной из них, их душой.
– Рейчел наш друг и ей нужна наша помощь! – решительно сказал Финн. – И если с ней что-то происходит, она не должна справляться с этим в одиночку.
Когда дело касалось чего-то важного, Финн переставал был тюфяком и маменькиным сынком и становился настоящим лидером. Рейчел снова захотелось прижаться к нему, и чтобы все было, как раньше.
– Добрый день, мистер?..
– Фриддельс, – сказал портье, поднимая голову.
У стойки стояла молоденькая девушка в белом берете и полосатом пальто.
– Мистер Фриддельс. – она улыбнулась. – Вы помните меня?
Портье недоуменно посмотрел на девушку перед стойкой, а потом перевел взгляд на группку подростков за ее спиной.
– Прошу прощения?..
Она улыбнулась, понимая, что он ее узнал.
– Несколько недель назад мы приезжали на конкурс школьных хоров, и вы дали нашему учителю ключ от старого пансионата. Почему вы не предупредили, что там водится призрак?
Взгляд мистера Фриддельса панически забегал.
– Поэтому владельцы не смогли продать дом, и он пустует уже много лет? – настойчиво спросила Рейчел, продолжая улыбаться.
От ее уверенного напора мистер Фриддельс совсем растерялся.
– Вам нужен был ночлег, я просто хотел вам помочь, – защищаясь, проговорил он.
– Хорошо, – спокойно ответил Рейчел, – тогда будьте добры и снова дайте нам ключ.
Он непонимающе нахмурился.
– Не волнуйтесь, мистер Фриддельс, с нами все будет в порядке, – уверила его Рейчел и протянула руку.
– Да, конечно… – портье открыл ящик и вынул старый ключ, молясь про себя, чтобы этот раз был последним.
Кажется, что в особняке с тех пор ничего не изменилось: он был таким же заброшенным, пыльным, но теперь уже не казался таким страшным. Рейчел прошла в гостиную, осматриваясь по сторонам.
Остальные шли следом за ней.
– И что теперь? – спросил Финн.
Рейчел закусила губу и пожала плечами. Она думала, что оказавшись здесь, что-то почувствует, поймет, что нужно сделать – ведь Барбара подавала ей все это время какие-то знаки, зачем-то звала ее. Но сейчас она ощущала только пустоту, как будто дом вымер.
– Барбара! – позвала она.
– С призраками так не разговаривают, – уверенно сказала Бриттани.
Она достала из сумки доску для спиритического сеанса из какого-то детского набора.
– Вот, я знала, что это нам пригодиться. Мне подарили ее на одиннадцать лет, чтобы я могла общаться с духом моей бабушки?
– И как, удалось? – недоверчиво спросил Пак.
– Конечно! – радостно сказала Бриттани.
Остальные лишь понимающе переглянулись.
– Давайте попробуем, – с сомнением сказала Рейчел. Она была готова уцепиться за любую возможность, лишь бы их поездка не оказалась напрасной.
Снаружи уже стемнело, но ребята не стали включать электричество, вместо этого они разожгли свечи, поставили их на столики и каминные полки, и уселись на полу в гостиной вокруг спиритической доски. Рейчел положила кончики пальцев на планшетку в форме сердца, лежащую напротив слова «Да». Она вопросительно посмотрела на Бриттани, сидящую напротив.
– Мы должны взяться за руки и позвать ее, – с видом знатока сообщала та.
Рейчел чувствовала себя невероятно глупо. Ей уже самой казалось, что все это чушь, а все, что с ней происходило в последние дни – результат волнения и усталости.
– Барбара, – позвала она громко. – Ты слышишь меня?
Она закрыла глаза, прислушиваясь к себе – к той части своей души, где в последнее время прочно угнездилась тоска и боль, откуда звучала та самая песня с печальными словами… Но там было пусто. Ей показалось, что планшетка чуть сдвинулась… но нет, это дрогнули сведенные от напряжения ладони…
Курт прокашлялся, чтобы привлечь внимание. Ему совсем не нравилось сидеть на полу, пусть и не в самых новых брюках. До этого момента он был готов отставить в сторону скептицизм и поверить в то, что происходит нечто сверхъестественное, но теперь все это казалось нелепым.
– По-моему, здесь никого нет, – сказал он.
Остальные переглядывались с одинаковым выражением разочарования и облегчения. Рейчел была в отчаянии.
– Простите, – сказала она, выпуская планшетку.
Финн с сочувствием посмотрел на Рейчел, ему как никогда захотелось ее обнять. Почему так происходит? Почему они всегда ссорятся по пустякам, а потом оказываются поврозь в самые важные моменты?
– Уже поздно возвращаться, – сказал Финн, обращаясь к друзьям. – Переночуем здесь.
С ворчанием и протестами ребята начали устраиваться на ночлег.
– Думаешь, все прошло? – спросил Финн, подходя к Рейчел, которая с растерянным видом так и стояла посреди гостиной.
– Я надеюсь…
Автобус, набирая скорость, катился с холма. Они немного задержались, и водителю пришлось поторопиться. В салоне царило радостное возбуждение перед предстоящим выступлением. Ребята не могли усидеть на месте, они пели вслух, хлопали в ладони, смеялись, пересаживались с одного сиденья, на другое.
Она сидела одна в самом конце салона и смотрела в окно, глядя на мелькавшие за окном пейзажи, мысленно моля, чтобы расстояние сокращалось побыстрее, чтобы они скорее прибыли на месте. Пальцами она комкала подол платья. Все тело было наэлектризовано от возбуждения. Она так и порывалась вскочить с места. В голове безостановочно звучала ее песня. Она спела ее уже миллион раз, эти строчки стали частью ее, мелодия превратилась в дыхание, и она знала, что не забудет и не собьется, что бы ни случилось, и все равно не могла унять волнение.
Автобус резко занесло на повороте. Раздался удивленный вздох, руки испуганно вцепились в поручни кресел. Водитель крутанул руль, пытаясь выровнять машину, но тут колесо наткнулось на какой-то крупный камень, автобус подпрыгнул, его тряхануло и занесло сильнее. Водитель отчаянно крутил руль, потеряв управление. Боком автобус врезался в ограду и, разбив ее, полетел с обрыва.
Расширенными от ужаса глазами она смотрела в окно – как приближается каменистый склон, как вращается вокруг небо, крыша автобуса, кресла, скрежещет обивка, бьется стекло, и все кричат…
Наверное, была боль, но она ее не чувствовала… По лицу стекала кровь, а осколки стекла впились в тело, но все это не имело значения. Единственной мыслью, которая билась в ее голове, была: «Нет, нет, я не могу умереть! Я же еще не спела свою песню!».
Она закричала, не от боли или страха, а от бессильного отчаяния и жалости в себе, потому что все, что имело для нее значения в этой жизни, рушилось в один миг, так глупо, бесславно, и она просто не могла допустить, чтобы это случилось. Она просто не могла умереть так рано, не исполнив свою мечту. Эта мысль была настолько сильной, что якорем зацепилась за ускользающую реальность, когда все остальное катилось в пустоту…
Рейчел снова проснулась в слезах и с бешено колотящимся в груди сердцем, только теперь вместо страха и тоски она почему-то испытывала облегчение.
Она заснула в кресле, и когда поднялась, ее шея и спина отозвались болью. Рейчел зажгла догоревшую свечу и вошла в гостиную. На полу валялась забытая доска для спиритического сеанса – бесполезный кусок крашеной деревяшки. Но после их неудачной попытки вызвать призрака что-то изменилось, Рейчел чувствовала это, словно старый дом вновь наполнился потайной жизнью, вернулись шорохи, сквозняки и скрипы половиц, наполнившие стерильную пустоту. В коридоре мелькнул огонек. Рейчел испуганно вздрогнула, а потом из тени появилось очертание знакомой фигуры – к ней приближался Финн со свечой в руке. А следом за ними другие ребята. Арти держал в руках две свечи, а Бриттани катила его коляску. Все потирали глаза, ошарашено моргали и переглядывались, ощущая себя так, словно их разбудили после странного сна, но сон еще не кончился. Рейчел улыбнулась.
Ребята подошли к ней ближе и встали полукругом.
– Мне снился странный сон, – сказал Финн.
– И мне тоже, – подтвердил Арти.
– Это было что-то жуткое, – согласился Крис.
– И очень печальное, – добавила Мерседес.
Они делились впечатлениями об обрывках сна, но Рейчел поняла, что никто не видел этого так ясно, как она. Сон снился именно ей, а их зацепили его отблески. Барбара хотела связаться именно с ней. Рейчел улыбнулась. Это правильно, так и должно быть.
– Она здесь, да? – спросил у нее Финн. – Чего она хочет?
Рейчел не знала, но она уже не боялась.
– Барбара, – снова позвала она. – Я знаю, что ты чувствуешь. И понимаю тебя. Я бы тоже не смогла умереть, не успев исполнить эту прекрасную песню! – ее голос чуть подрагивал от волнения, но звучал громко, разносясь эхом по большому пустынному дому.
– О какой песне ты говоришь? – громким шепотом спросил Курт.
Тогда Рейчел закрыла глаза, собираясь с силами. «Ты здесь, Барбара?»– мысленно позвала она. Рейчел уже чувствовала ее присутствие, которого не замечали другие, но и они знали, что-то здесь есть, что-то происходит.
Рейчел запела – она впервые пела эту песню вслух, если не вспоминать о тех случайных строчках, которые пролезли в ее песню, которую она пыталась исполнить для Финна. Голос больше не дрожал, он становился сильнее, увереннее, заползал в каждый темный угол, наполняя темноту жизнью, и слова умершей девочки обретали новую жизнь.
Мальчики и девочки стоя в темноте со свечами чувствовали себя такими маленькими, такими потерянными перед лицом этой огромной потаенной силой, которая открылась им в строчках песни. Они жались друг к другу поближе, чувствуя, как что-то приближается. Оно не было страшным, просто чужим, непонятным и очень одиноким.
Рейчел допела до конца и открыла глаза. В широком дверном проеме стояла Барбара. Она была такой маленькой, тоненькой, еле заметной, сквозь ее призрачное тело были видны очертания предметов в комнате позади. Рейчел чувствовала, что ей стоит огромных усилий удерживаться даже в такой ненадежной материальной форме.
– Я вижу ее! – радостно провозгласила Бриттани.
По комнате прошелестел изумленный вздох. Теперь они все увидели полупрозрачную фигуру, и Финн узнал в ней ту девочку с фотографии. Рейчел не ошиблась, эта была Барбара. Рейчел с самого начала все знала, и теперь ее пение пробудило призрака.
Рейчел смело шагнула вперед, но Финн схватил ее за руку.
– Что ты делаешь? – испуганно спросил он.
Она мягко высвободила руку.
– Барбара не причинит мне вреда.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю. Это ведь меня она позвала.
Рейчел шагнула вперед, потом еще раз, смелее. С приближением, черты Барбары расплывались, искажались, словно на экране старого телевизора с плохим приемом и постоянными помехами. Иногда на гладких щеках появлялись пятна крови, кожа над правым глазом висела лохмотьями, а из шеи торчали осколки стекла. Рейчел заставила себя подавить страх и отвращение. Она протянула руку, желая коснуться плеча Барбары, но ее пальцы ощутили лишь парализующий холод. Барбара открыла рот, чтобы что-то сказать, но с ее губ не сорвалось ни звука, они лишь безмолвно шевелились, а в глазах светилась мольба.
– Теперь я понимаю, почему ты позвала именно меня. Ты была такой же, как я.
Барбара молча улыбнулась. Рейчел охватили гордость и восторг перед силой и страстью, которой обладала эта девочка – таким желанием исполнить свою мечту, которое оказалось сильнее смерти. Она надеялась, что хоть немного похожа на Барбару, которая так хотела, чтобы ее песню услышали, что просто не могла умереть.
Барбара снова заговорила, и на этот раз Рейчел ее услышала.
– Хорошо, – сказала она. – Я сделаю это для тебя.
Барбара улыбнулась, на мгновение ее бледной лицо озарилось сиянием, прекраснее которого Рейчел не видела в жизни. Она попыталась представить, как бы Барбара сияла на сцене в свой звездный час. Нечто настолько прекрасное просто не могло исчезнуть без следа.
Ощущение холода пропало, и Рейчел опустила руку. Барбара исчезла, постепенно растворившись в воздухе.
– Рейчел, ты в порядке? – испуганно спросил Финн, глядя в ей спину.
Та стояла неподвижно, чуть склонив голову, и не шелохнулась, когда призрак исчез. На мгновение Финну показалась, что Барбара забрала Рейчел с собой. Он не знал, как это возможно, но очень испугался. Он подскочил к Рейчел, обхватил ее за плечи и встряхнул.
– Финн, со мной все в порядке, – недовольно проговорила Рейчел.
Финн с облегчением вздохнул и прижал ее к себе. Рейчел уткнулась лицом в его теплую грудь. После призрачного холода Барбары она самой себе уже казалась неживой, но Финн был таким реальным, он возвращал ее к жизни. Рейчел подняла голову, чтобы посмотреть на него. Финн встретил ее взгляд и, больше не думая, наклонился и поцеловал в губы. Поцелуй вышел горячим, быстрым, почти отчаянным, с безошибочным вкусом настоящей жизни. Рейчел этого было достаточно, чтобы понять, все будет хорошо.
Она вырвалась из объятий Финна и обернулась к своим друзьям с сияющей улыбкой.
– Что она тебе сказала? – беспокойно спросил Финн.
– Я знаю, что мы споем на Региональных!
Рейчел стояла перед опущенным занавесом. Взволнованно заламывая пальцы, она ждала, когда их объявит ведущий. Финн встал рядом, касаясь рукой ее плеча и безмолвно поддерживая. Хор будет выступать вторым номером, а первым прозвучит ее соло… или скорее дуэт, песня Барбары и теперь ее собственная, гимн их жизни, их борьбы. Момент был слишком важным и ответственным, и к Рейчел вернулись почти позабытые страхи перед сценой, с которыми она давно научилась справляться.
– Уверена, что хочешь сделать это? – спросил Финн.
– Да, – твердо сказала Рейчел. – Ради нее и ради себя.
Мистер Шустер с сомнением отнесся к той песне, которую она собиралась исполнить, но весь хор так горячо поддержал ее выбор, что в кои-то веки он отступился.
Рейчел повернулась и посмотрела на Финна.
– И ради тебя тоже. Спасибо тебе за все. Без тебя я бы не справилась.
Финн смущенно улыбнулся. Ему казалось, что сейчас перед ним стоит какая-то другая Рейчел. За эти дни она неуловимо изменилась, была такой уязвимой, нереальной, но в этой хрупкой оболочке зарождалась еще более сильная и прекрасная личность, которой Финн восхищался еще больше. Он не представлял себе теперь, как мог жить без Рейчел, и как сумеет в будущем.
– Я люблю тебя, – признался он, наклоняясь к ней.
Рейчел приподнялась на цыпочках и тепло его поцеловала.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала она и ускользнула быстрее, чем он успел ее обнять.
Ведущий на сцене уже объявил ее.
Это непередаваемое ощущение, когда ты стоишь один на один с огромным залом, когда перед тобой открывается возможность сотворить настоящее волшебство, покорить их своим голосом, заставить плакать, вывернуть душу наизнанку… Это был очень ответственный и пугающий момент, который мог закончиться провалом от любой неосторожности, но Рейчел была уверена, что этого не произойдет. Она этого не допустит, не только ради себя, но и ради Барбары. Она хотела, чтобы Барбара тоже все это почувствовала – испытала то, о чем так мечтала, но чего ей не удалось достичь при жизни.
Рейчел положила слова песни Барбары на музыку – торжественные звуки фортепьяно в хрустальном обрамлении скрипок. Мелодия поднималась, как по ступенькам, сначала тихо, вкрадчиво, завораживая все сильнее, а потом взметалась вверх, вместе с сильным голосом Рейчел, растекалась по залу рекой, прикасаясь к каждому зрителю, наполняя их восторгом и торжественной печалью. Рейчел давно не пела так хорошо, и даже жалела, что это нее ее песня, не ее триумф, но оно того стоило. В тот момент они с Барбарой как будто стали одним целым, и Рейчел снова в полной мере ощутила, почему эта девочка ждала столько лет именно ее. Дар, которым они обладают, дается свыше, и Рейчел готова посвятить жизнь тому, чтобы делиться им, поэтому сейчас капризная, взбалмошная, невыносимая девочка Берри осталась в прошлом, а на сцене царствовал ее голос, ее талант.
Печальные звуки скрипок затихали, умирая вместе с последними аккордами, и когда песня закончилась, на зал обрушилась оглушительная тишина, из тех, что каждый раз наполняла сердце Рейчел леденящим ужасом. А потом тишина сменилась еще более оглушительными аплодисментами. Зрители повставали со своих мест, рукоплескали от восторга, кричали "браво!". Рейчел вытерла со щеки слезы и смущенно улыбнулась. На самый короткий момент у нее появилось ощущение, что она просто не заслужила такой реакции, но тут же решительно его прогнала. С ослепительной улыбкой она смотрела в зал, а оттуда из первого ряда, незамеченная никем, на нее смотрела Барбара, которая восторженно улыбалась и изо всех сил была в ладоши. От ее ладоней не исходило ни звука, но эти аплодисменты казались Рейчел самыми громкими. «Спасибо тебе», – услышала она в голове шелестящий шепот.
«Теперь ты можешь уйти спокойно», – ответила Рейчел.
Заиграло бодрое вступление следующей песни, и Рейчел посмотрела на выскакивающих из-за кулис друзей, а когда снова повернулась к залу, Барбары там уже не было. Теперь она ушла насовсем.
|
| |
| | |
| DSB |
Дата: Понедельник, 05.12.2011, 18:39 | Сообщение #3 |
 Взята нота F
Сообщений: 485
Статус: Offline | Откомментирую и здесь. ШИКАРНО!
Необычно, идея свежая, оригинальная и очень трогающая. Исполнение прекрасно, всё до мелочей - в точку. Проосто.. слов не хватает. ОЧЕНЬ
Персонажи каноничные, яркие. И главное - все вместе.
Отличная работа! Не раз буду перечитывать 
Well, you know it would be boring if we weren't so awesome. |
| |
| |
|
Цитаты из сериала
Мне пора. Люди подумают, что я их изматываю. © Финн
|
