Неприятный разговор

Эмма изучала золотые гвозди в кожаном кресле. Они были отполированными и блестящими, и она подозревала, что так доктор Шейн приготовилась к ее визиту.

- Вы знали, что я приду, – сказала Эмма с легкой улыбкой.

- Учитывая то, как прошла наша последняя встреча, я предположила, что это сэкономит время, – женщина усмехнулась. – Как просмотр трейлера перед просмотром фильма.

Эмма кивнула, прижимая ладони к юбке и проводя ими вниз по бедрам.

- Нервничаете?

- Нет, – Эмма солгала. Сухо улыбаясь, она смотрела на картины на стене. – Мне нравится Ваш кабинет.

- Спасибо. Моя сестра помогала мне декорировать его.

Эмма кивнула, пытаясь что-то сделать со своими руками.

- У Вас есть братья или сестры?

- Это есть в моем личном деле, – ответила Эмма. – У меня есть старший брат.

- Хочешь рассказать мне о нем?

Пациентка колебалась. Это было похоже на встречу друзей, которые держат большие кружки с кофе и разговаривают о вчерашнем выпуске «Танцев со звездами». Это не было похоже на терапию, и она сказала об этом. Доктор Шейн засмеялась в ответ.

- Я подумала, что будет полезно познакомиться друг с другом немного. Вы сказали на прошлой неделе, что Вы не хотите лежать на диване и рассказывать свою жизнь незнакомцу. Итак, я предлагаю, что я расскажу Вам кое-что из своей жизни, и Вы можете поделиться тем, чем захотите со мной. Это нормально?

Она кивнула: - Я приняла таблетки. Я имею в виду, я принимаю их.

- Это хорошо.

- Я все еще… я не понимаю, как можно исправить меня.

- Я не могу, – ответила доктор Шейн. – Вы можете. И именно поэтому мы будем разговаривать.

Эмме понравился этот ответ. Она была обеспокоена тем, что хороший врач думает, что ее излечение покоится на дне бутылки с лекарствами, это казалось слишком простым. Она изучила медицину, и множество химических веществ смешались в ее мозгах. Она знала, что должно быть что-то большее, чем сигналы здесь и недостаток чего-то там. Было принято решение – разговаривать, и она внимательно и возбужденно следила, в чем могла быть причина.

- Расскажите мне о Вашей работе, – сказала доктор Шейн, облокачиваясь на спинку кресла и потянувшись за чашкой кофе. Эмма поинтересовалась, с чего начать. Она решила последовать примеру врача, опускаясь обратно в кресло, и на одном дыхании начала свою историю.
____________________________

Она работает с детьми и помогает детям принимать правильные решения о колледжах или баллах за SAT-тест. Она имеет дело с издевательствами и пищевыми расстройствами. Она помогает детям проходить через развод родителей, и она сталкивалась с несколькими случаями внезапной беременности у девочек, произошедшими после одной ошибки, это оставляет в памяти след навсегда. Она ведет семинары для первокурсников с веселой улыбкой в то время, как они изучают похожие на пещеру залы школы Мак-Кинли с восторженным страхом.

Она влюбилась в женатого коллегу. Он милый, но, главное, он терпеливый. Он узнал о ее странностях и не задавал вопросов. Он рассказал ей о свой жене и поделился своими мечтами. Она стала его другом, и в глубине души она рисовала картины того, как они могли быть счастливы в другое время или в другом месте.

Она ладит со своими сверстниками. Она дружески беседует с несколькими учительницами английского, и когда-то она была в книжном клубе с несколькими учителями математики. Она ходит на вечеринку комитета по планированию, и один раз в год она управляет факультетом на рождественской вечеринке. Она ответственна за автобус; она стоит с чашкой чая перед зданием школы и провожает учеников в школу до звонка. Она приносит в школу свой обед и избегает туалетов, находящихся рядом со шкафчиками учеников.

Она содержит свой кабинет в чистоте и выращивает растения на подоконнике. Она протирает окна Windex раз в день и держит салфетки в ящике рядом с ручками и скрепками. Ей нравится то, что она делает, и у нее хорошо получается это. Ее беспокоит, что ее проблемы могут повредить карьере, и она задается вопросом, что думают те дружественные коллеги, когда видят, как она очищает столик электрической зубной щеткой.

Ее это беспокоит, но она отрицает наличие проблем.
_________________________

В следующий четверг женщины были более свободны в общении друг с другом. Эмма начала делится своими проблемами и идеями с доктором Шейн, и ей нравилась улыбка, с которой женщина отвечала на вопросы, на которые не было ответа. Она все еще принимала SSRI и рассказала о нескольких небольших изменениях.

- Какие изменения? – поинтересовалась доктор Шейн.

- Тени, – ответила Эмма. – Если в этом есть какой-то смысл.

- Что ты имеешь в виду?

- Я не замечаю, как много тени. Раньше я всегда видела тени или, по крайней мере, свет и тьму. Светлые вещи были чистыми, темные привлекали мое внимание. Теперь все не так контрастно.

- Что ты чувствуешь?

Пациентка нерешительно улыбнулась: – Сначала было страшно. Я привыкла видеть проблемы и заботиться о них, так что сейчас, не видя этого, я задаюсь вопросом, что если все это было грязно. Не грязно, но… неправильно. Понимаете?

- Конечно.

Эмма знала, что то, что она сказала, имело мало смысла, но она была благодарна Мэллори Шейн за потакание ей.

- Я не так беспокоюсь о вещах сейчас. Я имею в виду, я все еще чистюля. Я провела двадцать минут, пылесося за моей кроватью, – призналась она, нахмурившись. – Это часть меня, и она будет всегда, но все по-другому.

- Что Вы имеете в виду, говоря, что это часть Вас?

- Мы говорили об этом раньше, – сказала Эмма, ссылаясь на свой первый визит и пожимая плечами.

- А вы ведь на самом деле не ответили на вопрос тогда. Вы признаете, что у Вас болезнь.

- Нет.

- Хорошо, – доктор вздохнула. – Вы признаете, что у Вас есть проблемы. Вы говорили о них и в прошлом, Вы знаете. «Мой брат чувствует себя виноватым в моих проблемах», «Мои коллеги должны думать, что я странная из-за моих проблем». Вот как Вы говорите.

- Да, правда.

- Так Вы признаете, что у Вас проблемы, и никогда не делали ничего, чтобы избавиться от них.

- Это неправда, – ответила Эмма, удивленная нотками защиты в голосе. – Я пыталась в течение многих лет, но они не исчезают. Вот... вот почему я говорю, что они часть меня.

- Расскажите мне об этом, – сказала доктор Шейн. – Расскажите мне о том, что уже пробовали.
_______________________________

Ее мать начинает беспокоиться, когда видит ожоги. Эмме только 5, и ее бледная кожа омрачена пятнами цвета клубники, которые простираются по плечам. Она спрашивает, что случилось, но ребенок невежественно притворяется, так как дети склонны к этому. Госпожа Пилсбери получает ответ только тогда, когда находит свою дочь, стоящей в душе. Ее кожа сморщилась под водой, брызги обжигали и били красной полосой по коже девочки. Ее дочь улыбается, когда это происходит, ее маленькие ручки растопырены напротив плитки как звезды.

Ее родители откладывают детский сад еще на год, когда болезнь прогрессирует, и в течение года она посещает терапевта по имени доктор Васклер. Стакан молока остается на своем месте на протяжении всего визита, как напоминание обо всем, что должно быть побеждено, и каждую неделю ребенок становится на грань своих страхов, пытаясь преодолеть их. Каждый визит заканчивается слезами, и ее родители отменяют посещения врача, когда начинаются приступы паники.

Она пытается справиться с этим во время учебы в школе. Каждый год она приезжает в первый учебный день в школу с письмом о ее наклонностях, и учителя уступают просто потому, что слишком сложно этого не сделать. Ребенку отводится пять минут в ванной перед едой, и ей позволили держать свою коробку с едой в рюкзаке вдалеке от других детей. Ей разрешается оставаться внутри, когда весь класс пошел на площадку, если у нее есть книги, чтобы читать, или домашнее задание, которое нужно доделать. И ее мать сама возит ее вместо автобуса. Она разрабатывает тактику выживания, и ей удается подружиться с кем-то.

Она пытается решать проблемы как взрослая. Она влюбляется в Джейсона Ирлинга, когда учится на втором курсе в колледже, и использует свои Рождественские деньги, чтобы купить полдюжины книг о самопомощи. Она подчеркивает главные моменты и практикуется, вдумчиво вырабатывая стратегию дыхания. Она уверена, что сможет победить свои странности и жить, не волнуясь. Она думает, что ей становится лучше; она позволяет себе есть мороженое в приятной компании Джейсона и удивляется расходам на полотенце во дворе кампуса, но этого не достаточно. Поцелуй начинается прикосновением, а прикосновение начинается приглашением, на которое она не может согласиться. Любовь Джейсона исчезает после ее отказа, и она весь вечер проводит, ненавидя себя, тогда, когда ее возможный любовник уходит, даже не оглядываясь.

Она связывается с другими терапевтом всего за несколько месяцев до посещения доктора Шейн, но это вряд ли является попыткой. Женатый коллега, который мог бы окончательно завоевать ее сердце, дал ей его телефон, и он настоятельно призывает ее искать помощи, когда ее болезнь становится стеной между ними. Она берет телефон, целует его в щеку и записывается на прием. Секретарь спрашивает ее о проблемах, но слова застревают у нее в горле. Тогда до нее доходит. Эта проблема является частью девушки, а девушка является частью проблемы. Закончиться проблема, закончиться и девушка, и она не уверена, что сможет отказаться от той, кем была в течение 32 лет.

Она кладет телефонную трубку, в приемной можно повторить вопрос, и она лжет секретарю, когда он спрашивает у нее, сделала ли она то, что ей назначили. Она не смотрит назад, пока она разведенная женщина с 4 электрическими зубными щетками и 3 бутылками Chlorox’а убирается у себя на столе.
__________________________

- Вы опоздали сегодня, - сказала доктор в следующий четверг.

- Я знаю, - вздохнула Эмма, съезжая по креслу. – Я задержалась в школе.

- Что случилось?

- Ничего серьезного. Просто много мелочей.

Врач практикуется в искусстве уклонения: - Если Вы не хотите говорить мне, прекрасно, но я думаю, что существует что-то большее, чем это.

Эмма колебалась, но в конце концов она призналась: - Это был Уилл. Я говорила с ним после школы. Он хочет, чтобы я сопровождала хор на Национальных. Это в Нью-Йорке.

- Это может быть интересно. Вы говорили, что они очень талантливы.

- Да, и это будет интересно, но я просто… я не знаю.

- Вы любите его, Эмма. Вы мне говорили это.

- Я знаю, - она грызла ногти. – Вот почему я не уверена.

Эмма знала, чего будет стоить ей это признание. Каждый из вопросов доктора Шейн шел со своеобразной расплатой; рассказ о своем детстве, догадка о ее любопытных привычках и десятки других секретов вышли на свет, когда врач задала вопрос. Ей казалось, что это то, что чувствует стриптизер. Стоя перед незнакомцем, улыбаясь, как будто все в порядке, когда она медленно очищает ее от тепла, которое защищало от внешнего мира.

- Вы никогда по-настоящему не говорили мне о Уилле, Вы знаете это. О Карле – немного, но вряд ли что-нибудь о Уилле. Почему?

Она вздохнула, в ответ у нее было то же, что однажды она сказала Холи Холидей. - Я стесняюсь моих чувств.

- Вот почему мы говорим о них, правда, не так ли? Открываем их… чтобы разобраться?

- Правильно.

- Так расскажите мне о нем.

- Что тут можно сказать? – спросила она презрительно. – Я не могу описать его как свитер в каталоге, так ведь?

- Нет.

- Итак… Он хороший человек. Он добрый, смешной и нежный. Он пытается понять меня, – это особое откровение оставило ее рот открытым, как будто она шептала, но она сказала еще раз. – Он пытается понять меня, и он рассчитывает на что-то.

- Что случилось? Когда Вы расстались с ним? Как это произошло?

- Он обманывал меня, – сказала Эмма, повторяя старую ложь, она говорила это себе слишком долго. Эта фраза была уже избита, но она утешала ее. – Поэтому я ушла от него.

- Просто так?

Дыхание сбилось, но она кивнула: - Просто так.

- Можете ли Вы рассказать, что было, когда вы встречались? Я хотела бы услышать об этом больше.

- Там не так много того, о чем можно сказать, – ответила она. – Это не займет много времени.

- Тем не менее, я хотела бы услышать об этом. Если Вы не возражаете.

- Нет, я не возражаю.
________________________________

Она позвонила своей маме сразу, когда пришла домой, задыхаясь и дрожа от волнения. Ее кошелек выпадает из рук, когда она тянется к телефону, но она не поднимает его. Солнце заходит, и весь мир освещен. Это все слишком красиво.

Она рассказывает ей все. Она собиралась бросить свою работу, она была готова уйти, но там, в конце коридора, стоял он. Он ждал ее, чтобы остановить и поцеловать. Это похоже на сцену из фильма. Этот прекрасный момент увлекает ее, как цветное кино, и она снова и снова прокручивает ее в голове. Ее мать смеется, и Эмма почти слышит ее слезы. Она говорит, что Эмма получила, наконец, то, чего заслуживает, и она собирается все рассказать отцу, как только он придет с работы.

С первого взгляда это похоже на сказку. Они краснеют и улыбаются, целуются и дразнят друг друга, смеются и рассматривают все как дети, которые удивляются, что солнце светит так поздно в летнюю ночь. Они танцуют в пустых комнатах и ужинают в 10 часов. Их бокалы встречаются, а они удивляются, как быстро пролетело время. Она не может вспомнить момента, когда она была счастливее, и она благодарна каждому дню, когда он улыбается ей.

Она знает, что это неправильно, это ее трагический путь. Запах Терри все еще чувствуется в квартире, и ее одежда висит в шкафу. Он носит кольцо до тех пор, пока не замечает, что она смотрит на него. Тогда он убирает его подальше в ящик в ванной. Она обнаружила это однажды, когда они были у него дома, и эта находка оставила различные чувства.

Она хочет его. Она чувствует это кровью, плотью и всем сердцем. Его руки касаются ее, и она оживает. Она помнит Джейсона Ирлинга и то, как он сбежал, когда она сказала ему правду, но она говорит себе, что она будет другой в этот раз. Всего момент и он тянется к ней и дотрагивается до жемчужины на ее шее, всего момент и она отстраняется от него. Его прикосновения – это ожоги для нее, и все не так, как она надеялась. Она отходит прочь, глупо улыбаясь и бормоча что-то. Она говорит правду, и его глаза прекращают гореть.

Она хочет, чтобы это закончилась как можно быстрее, но она немного задерживается. Она принцесса в своей собственной сказке, но она поняла, что история кончилась, когда пропал блеск в глазах. Это происходит, когда коллега шепчет гадости, и она терпит, позволяя процедить это. Она видит, как Уилл обнимается с Эйприл Роудс. Он видит, как его руки скользят вдоль бедер Шелби Коркоран, и она молчит, когда эта женщина не дает ей вставить слова. В ее душе и в ее сердце она вынесла ему обвинительный приговор без суда, и она сделала из своей любви представление. Коллеги будут говорить об этом до летних каникул.

А потом он ушел. Он не заходит в ее кабинет, не требует ее внимания. Карл приглашает ее на обед во вторник в мае, и она заговаривает с Уиллом впервые с того дня, когда он сказал, что любит ее, когда он поцеловал ее в коридоре и обещал, что их история не заканчивается.

Он прав. История не заканчивается, но остальное относится к другой главе.
_______________________________
На следующей неделе доктор сложила руки и наклонилась вперед.

- Можем ли мы говорить о чем-то личном?

Вопрос заставил Эмму поёжиться, но она кивнула:

- Конечно.

- Я хочу поговорить о сексе.

- Почему?

- Ну, потому что это то, о чем Вы упоминали пару раз. Точнее Вы уже упоминали, что у Вас не было секса. Я хочу поговорить о том, почему.

- Я еще не нашла подходящего человека, - ответила она, но это прозвучало мрачно.

- На самом деле?

Эмма вспомнила руку Уилла на своей груди, она улыбается, когда его теплое дыхание шепчет ей на ухо слова любви. Она чувствовала тепло, и горячее, и прекрасное - все сразу – и она хотела большего.

- Вас влекло к нему. Вы сказали об этом, когда говорили о… о том, что интересовались небольшим количеством танцевальных номеров в его выступлениях.

- Можем мы сделать вид, что этого никогда не случалось? – пробормотала Эмма, взглянув на свои руки, и попыталась стереть мысли, запечатлевшиеся в ее памяти. Ощущение его кожи под пальцами, потом дыхания на своей щеке, когда она привлекла его ближе, ощущение свободы действий над ним - он как глина в ее руках.

- Вы можете притворяться, но это было, и это что-то значило.

- Это была просто глупость…

- Но это был ваш выбор. Вы сделали выбор – пойти в эту комнату и сделать так, чтобы это произошло, или Вы делали выбор, когда ходили к нему домой на все эти ночи пока встречались.

- Люди не должны заниматься сексом, когда они идут друг к другу домой, - протестовала Эмма нетерпеливо. – Это то, что я говорю своим ученикам, но я знаю, что это верно и для взрослых тоже.

- Нет, не должны, и, конечно, никто не должен заниматься сексом, если чувствует себя некомфортно.

- И это про меня, - пожала плечами Эмма. – Мне некомфортно, и я устала от людей, которые обращаются со мной как с сумасшедшей из-за того, что я не готова.

Доктор Шейн вздохнула, и ее голос был спокоен, когда она говорила:

- Я не отношусь к тебе, как к сумасшедшей, Эмма.

- Я знаю.

- Но я думаю о том, что ситуация, когда человек прикасается к тебе, может довести тебя до истерики.

- Я против идеи секса. Я имею в виду, я за то, что она символизирует и как она делает пару ближе друг к другу, особенно если они любят друг друга, - сказала она врачу с легкой улыбкой. – Я знаю, что это важно.

- Тогда почему?

- Потому что. Это потно и… мокро, - она покраснела. – Это просто не представляется мне чем-то, чего бы я хотела.

- Но откуда Вы знаете? Вы пробовали быть ближе с каким-то из Ваших партнеров?

- Да.

- И что произошло?

Она думала о Карле и об этих нелепых ночах, когда они вместе смотрели телевизор. Он спрашивал ее, готова ли она заняться любовью, и смех становился как музыка головокружительно высоких частот, когда она отталкивала его. Он вежливо улыбался, делая вид, что это было очаровательно, прежде чем задать вопрос снова. Она знала, что он хотел ее, она чувствовало это, и она знала, что должна хотеть его. Но дело в том, что она не хотела.

Она думала о Кене и о нелепых вечерах, когда она готовила ужин. Он приходил, чтобы обсудить свадьбу или исправить светильник в ванной, и, когда задание было выполнено, они ужинали и сидели на заднем крыльце, глядя прямо перед собой и не говоря того, чего нужно было сказать. Однажды ночью он обнял ее за плечи, и его рука скользила у нее на груди, Она плакала, испугавшись жеста, и даже больше о того, что ей понравилось. Он оставил ее, не говоря ни слова, и она провела вечер, размышляя о том, кто она и какой она никогда не будет.

- Эмма?

- Что?

- Что случилось?
__________________________________
Продолжение следует...

Добавлено (17.05.2011, 17:41)
---------------------------------------------
Она была с кем-то близка только однажды, и что действительно имеет значение, так это биение ее сердца. Она чувствует себя сильной, когда она принимает его приглашение, но ее ладони потеют и дыхание захватывает. Она говорит ему, что придет в семь часов, и уходит с улыбкой на лице.

Она мурлычет песни Мадонны из своей молодости в течение большей части дня. Она хочет владеть своим телом, и она решает контролировать себя, чтобы не упустить шанс. Она пришла вовремя, одетая в красное, стучит в его дверь, и он встречает ее с улыбкой желания.

Он наливает вино, она включает музыку, и они вместе сидят на диване. Она снимает туфли, краснеет из-за простого жеста, но его рука лежит на ее коленках, когда он говорит, что все будет хорошо. Он напоминает ей, что ничего не случится, и она улыбается, когда говорит, что хочет его. Это интимное признание, и новизна этого привлекает его к ней.

Она записывает все это, потому что хочет запомнить его навсегда. Она думает, что первое время будет страшно, но она знает, что она привыкнет к нему, и когда она сделает это, она хочет, чтобы первый раз был запоминающимся. Она отмечает, как он прикасается к ней, гладя кончиками пальцев, скользя по ее лицу, тепло его рук окутывает ее, чтобы придвинуть ближе. Она замечает свои собственные жесты: как она касается его ремня, щелчком пальцев расстегивает воротник, быстро касается языком, чтобы поцеловать. Она слышит его вздох, и она знает, что она поступает правильно.

Она знает, что будет дальше, и она пытается вспомнить, почему она здесь. Она хочет управлять своим телом, своей сексуальностью. Она хочет быть ближе к нему. Она хочет быть женщиной. Она повторяет про себя эти причины, держа глаза закрытыми, когда ее губы изучают его, но внезапно он кладет руку между ее бедер, и это отрывает ее от своих мыслей.

Он извиняется и начинает вырываться, но она ловит его за руку и просит продолжать. Это не страшно, и она думает, что ей понравится.

Ее рот приоткрыт, потому что он целует ее, и она думает о том, кто она, кем она была и кем она всегда будет. Она хочет сосредоточиться на нем и на всем, что он делает, но вместо этого ее мысли крутятся как сумасшедшие. Она думает о том, какими они будут завтра и какими они могли бы быть на следующей неделе.

Она жмурится, чтобы заставить мысли замолчать, но тогда она осознает мелочи. Его поцелуи слишком мокрые, они оставляют след на коже. Его руки не чисты, не такие, как ее, и их одежда прилипает к коже, потому что очень жарко. Воздух густой и насыщенный. Их бокалы запотевают на журнальном столике. У нее во рту чувство грязи, намешано слишком много вкусов, которые даже не принадлежат ей. Ее ноги голые, ковер под ногами зернистый. Она зажимает плед, когда он напирает, и считает крошки и песчинки между диванными подушками. Она думает о нем и Терри на этом диване, а потом видит, как длинные светлые волосы опадают на подушки, ее потом и сексом пропитался весь диван, поглощая крики наслаждения.

Она снова чувствует его пальцы, когда он целует ее в шею, и, обув свои босые ноги, она выбегает из комнаты, подавившись извинениями.
______________________________________
Продолжение следует...

Добавлено (01.06.2011, 14:39)
---------------------------------------------
так-с, если это все дело никому не нужно, то я просто не буду тратить время на перевод. это не из вредности, а по суровой необходимости.