Три теле-шоу и два фильма… как Вам удаётся концентрироваться на стольких рабочих проектах?
Я не знаю, что ответить на это, помимо того, что я просто увлечён всеми этими проектами. Они подогревают друг друга. Мне никогда не становится скучно; я всегда воодушевлён. Честно говоря, это ощущается как круг циркулирующей креативности. Я начинал журналистом, будучи молодым, и мне не платили, пока я не начал писать по три истории в день. Так что я понял, что этот склад ума, эта продуктивность – хорошая вещь. И у меня есть отличная поддержка и понимающее руководство.

И Вы будете тем, кто запускает все три эти сериала?
Да, я запускаю их, но Брэд Фэлчак [ещё один создатель и исполнительный продюсер Glee и «Американской Истории Ужасов»] действительно сильно вовлечён в работу над сценариями. И мы привлекаем в Glee людей, которые работали над другими шоу, так что это очень помогает. Али Адлер одна из создателей «The New Normal» и у неё большой опыт. Над этим шоу также будет работать очень опытная команда.

В прошлом году президент FX Джон Лэндграф сказал мне, что он так сильно любил «Американскую Историю Ужасов», потому что Вы планировали её как антологию, в которой всё для Вас было свежим и новым. Справедливо ли будет сказать, что Вам больше всего нравится во всём начало?
Разумеется, я знаю, что люди так обо мне говорят, и я всегда находил это интересным, и думаю, я это понимаю… ну, и да и нет. Об «Американской Истории Ужасов» я бы сказал, что мне нравится её свежесть, и я люблю это шоу, потому что это минисериал; есть начало, середина и конец.
Когда ты пишешь историю из 22 эпизодов на год, это сложная задача. Даже несмотря на то, что работа над Glee иногда тяжела, я очень рад писать историю длиною в несколько лет. К примеру, Рэйчел Берри. Познакомившись с ней, мы надеемся, что в конце своего пути она станет звездой. Это очень, очень долгий процесс. Он сложнее, потому что вы не получаете удовлетворения сразу. Но я знаю, как она закончит; я знаю, какой будет последняя сцена. «The New Normal» тоже действительно хороший пример этого шаблона, потому что я знаю, что последней сценой первого сезона будет рождение ребёнка. Это пятилетний план – первый сезон о подготовке к тому, чтобы завести ребёнка, второй сезон о ребёнке, третий это «Нам уже хорошо за сорок и нам нужен ещё один ребёнок!». «New Normal» немного напоминает странный гибрид Glee и «Американской Истории Ужасов». Мне удобно писать что-то с длинным и одновременно коротким метражом.

Критики часто говорят, что Ваши шоу обладают качеством сверхновой звезды. Они загораются и все говорят о них, и потом на каком-то этапе они неизбежно падают обратно на землю. И потом эти критики говорят: «Да! Это то, о чём мы всегда говорили!»
Полагаю, я понимаю, о чём они говорят, потому что всё, чем я пока занимался в своей карьере, похоже, всегда начиналось с большого всплеска внимания. Обложки журналов, награды, номинации – все эти вещи, которые ты не можешь создать или контролировать. И я понимаю, что, в сравнении с другими сезонами, третий сезон Glee возможно не был таким же сексуальным, сияющим и будоражащим. Люди говорили то же самое о «Частях Тела», и в четвёртом сезоне его рейтинги были самыми высокими за все семь лет. Думаю, я извлёк из этого то, что люди могут говорит что угодно, и я это уважаю. У всех есть право подводить людей под какие-то клише, потому что это их работа. Я делал это [будучи журналистом]. Я не думаю, что их суждения о моей работе верны, но время покажет.

В начале этого сезона Glee Вы говорили, что в нём не будет эпизодов-посвящений и приглашённых звёзд. Но на самом деле вы начали делать и то и другое во второй половине сезона. Что произошло? Вы чувствовали, что обязаны это сделать?
Я не чувствовал, что я обязан. И, знаете, в первом сезоне, который сейчас все окружили этим сияющим ореолом, мы делали то же самое: у нас были приглашённые звёзды и у нас был эпизод, посвящённый Мадонне. …Думаю, дело с фан-базой в том, что не стоит воспринимать что-либо слишком остро, потому что всё это происходит из-за различных пристрастий. Есть люди, которые любят персонажей. Есть другие люди, которые любят само представление. И, когда ты создаёшь зрелище, люди, которые любят персонажей, раздражаются. «К чёрту их, почему вместо того, чтобы заниматься историей Бриттани и Сантаны, они делают посвящение Майклу Джексону?» Потом, когда вы делаете противоположное, они говорят: «Знаете, а где эпизод, посвящённый Фрэнку Синатре? Это фигня.» Выиграть здесь просто невозможно. Так что нужно просто стараться делать лучшее, на что вы способны, и я действительно уважаю фанатов, потому что я думаю, что это молодая аудитория, и я думаю, что она очень хорошо ладит с Интернетом. Мы заботимся о шоу, мы заботимся о персонажах и трибьютах, но это молодое, бесшабашное шоу. Я понимаю, что люди могут влюбляться и разочаровываться в нём каждые два эпизода.
Также тяжело работать над шоу, от которого никто не ожидал успеха – даже очень опытные работники медиа не думали, что эта идея сработает. Некоторые критики думали, что выйдет всего около пяти эпизодов, прежде чем его закроют. И я думаю, это шоу, которое сделали фанаты. Они нашли его, полюбили, они покупали музыку, они превратили его в феномен, они покупали билеты на концерты, они дали возможность существования конвентов. Я считаю, они держат его действительно сильной хваткой. Думаю, это можно сказать и о критиках, и о многих блоггерах. Так что, когда вы работаете над чем-то вроде этого, и вы развиваетесь и растёте и пробуете разные вещи, экспериментируете и рискуете, [они говорят:] «Нам это не нравится, вернитесь к тому, что было». И вы говорите: «Ну, мы вроде как делаем то же, что и делали, но я понимаю, что с вашей точки зрения это может выглядеть по-другому.»
Я скажу, что история в четвёртом сезоне вернётся к аутсайдерам [для персонажей] и это, возможно, успокоит людей. Иногда мне кажется, что выиграть невозможно. Это просто непостоянная группа людей, которые смотрят шоу, и я люблю их увлечённость. Кто угодно, кто когда-либо работал над шоу о молодёжи, говорил мне, что они проходили через то же самое.

Что Вы думаете о том, что президент развлекательного отдела Fox Кевин Райли говорит, что следующий сезон будет «креативным возрождением» для шоу на телевидении?
Не думаю, что Кевин был особым фанатом того, что я пытался сделать в начале этого сезона. Мы сделали эпизод с мелодиями только из мюзиклов, мы сделали их несколько. Была сюжетная линия с «Вестсайдской историей», которую я любил, но не думаю, что любила аудитория. Кевин хочет, чтобы Glee было о поп-культуре и больших звёздах. Так что я думаю, ему понравилось окончание сезона, и я пошёл к нему и разрекламировал следующий сезон и, думаю, ему понравились идеи, потому что этот сезон будет во многом основан на поп-культуре. Мы делаем отличный трибьют, ещё один эпизод, посвящённый Бритни Спирс. Многие персонажи заново начнут аутсайдерами, что хорошо для шоу. Я действительно постарался, поговорив об этом со всеми актёрами.

Что Вы имеете в виду?
У нас было собрание, вы знаете, что мы стали почти семьёй, и я сказал им, что те, кто хотят остаться в шоу, останутся в шоу. Я спросил их всех: «Что вы хотите делать? Чем вам интересно заниматься?» Было сказано, что в следующем году в шоу будет меньше персонажей, чем когда-либо, и я думаю, что это хорошо. Но не думаю, что вы увидите шоу, которое не узнаете. Многие писали, что Дианны [Агрон] не будет на шоу, что Эмбер [Райли] не будет на шоу – но это не так.
Но Вы ведь знаете, почему об Эмбер так говорят. Эмбер написала в Твиттере, что «закрыла главу» своей жизни. Думаю, она говорила об этом горько-сладком чувстве: «Я больше никогда не буду в аудитории именно с этими людьми». По крайней мере, это то, что она сказала мне. Когда я прочёл это [сообщение], я сказал: «Думаю, люди неправильно это истолкуют». Она взволнована тем, что предстоит её героине. Как и все они. Я хотел правильно поступить с каждым из них. Думаю, в этом была проблема прошлого года, когда люди думали, что я собираюсь избавиться от Лии [Мишель], Кори [Монтейта] и Криса [Колфера], потому что я не мог говорить о спин-оффе. «Ох, вы собираетесь избавиться от моих любимых героев? Пошли вы, ненавижу вас, как вы посмели.»
Я хотел, чтобы актёры знали, что, если хотят остаться, они останутся. Если они хотят исследовать новые, другие возможности, оставаясь на шоу, это также возможно. Когда я рассказал им о следующем сезоне, им понравилась идея, потому что все они вырастут и вернутся к борьбе, [стараясь найти] своё мести в жизни. Я думаю, что фанаты шоу будут расти вместе с ними.

Что насчёт Уилла Шустера? Вы думаете, для него есть ещё много материала, особенно теперь, когда он скоро счастливо женится?
Он не женится.

Спойлеры!
[Смеётся] У нас есть действительно хороший материал для Мэтта [Моррисона], и для Джейн [Линч] тоже. Мне нравится, что они больше не будут разыгрывать те же истории. Джейн нужно найти нового врага, и быстро.То же и для Мэтта. Мэтту нужен новый вызов и новый материал. Мы не хотим повторять уже использованную нами формулу. Шоу будет очень отличаться от того, что было раньше, но я думаю, это хорошо.

Итак, Джейма Мейс, Марк Саллинг… все возвращаются?
Они все возвращаются. Все, кто был в постоянном составе, возвращаются. Они все согласились. Это не означает, что каждый будет сниматься во всех 22 эпизодах, но все хотят остаться в нашей семье, в нашем мире. Но вы никогда не увидите ещё одни гастроли Glee с тем же составом. Этого не случится.

Что Вы думаете о том, что Glee передвигают на четверги, после «Икс-фактора»?
Я думаю, это действительно отличное вечернее телевидение. Я люблю Бритни. Я думаю, Бритни привлечёт к экранам много глаз, и то, что одно музыкальное шоу идёт после другого музыкального шоу, просто прекрасно. Это то, чего я всегда хотел. Я умолял об этом два года. Я хотел, чтобы мы выходили после «Американского Кумира» или «Икс-Фактора», просто потому что, когда я смотрю «Кумира» и мне весело со всей этой молодёжной атмосферой поп-культуры, мне не хочется после этого смотреть тяжёлую драму. Четверги будут вечерами торжества поп-культуры на Fox. Нужно будет сделать ещё много сопутствующих материалов. Мне также нравится, что шоу будет выходить в девять, как было раньше, потому что, думаю, мы вернёмся к немного более [взрослому] материалу. Мы сделаем это.

И в Glee и в Вашем новом шоу, «The New Normal», события происходят в Огайо.
Ну, я из Индианы. Так что для меня, когда я был ребёнком, Цинциннати был вроде гламурного Нью-Йорка. Но после первого эпизода «The New Normal» все персонажи переезжают в Лос-Анджелес, так что больше Огайо не будет. Суррогатная мать Голди решает попробовать поступить в юридический колледж в Лос-Анджелесе, и бабушка не собирается отпускать её туда одну, так что она тоже едет. У неё есть лицензия на продажу имущества, так что она собирается продавать квартиры. Я действительно люблю героиню Эллен Баркин, Джейн, эту идею о женщине лет сорока-пятидесяти, которая теперь одна и начинает жить заново.

Расскажите о том, что вдохновило Вас на создание «The New Normal». Эндрю Рэннелс сказал, что Вы стали прототипом его персонажа.
Если бы я намного лучше выглядел и мог быть сыгран Эндрю Рэннелсом, да. Мы с моим партнёром Дэвидом Миллером говорили о создании семьи около года и немного знакомы с этим процессом. Он по-настоящему увлекателен, и я рассказывал [председателю 20th Century Fox Television] Дане Уолден об этом, и я подумал, что это действительно отличная идея для шоу. Но в шоу много других персонажей, которые не имеют отношения к моей жизни, люди, которые также проходят через этот процесс. Джорджия Кинг играет [Голди, суррогатную мать], женщину, которая хочет лучшей жизни для своей дочери.
Что делать, когда ты беременна и ты хочешь с кем-то встречаться? Что делать, если ты героиня Эллен Баркин и ты уже давно одна, переезжаешь в Лос-Анджелес, и у тебя случается роман на одну ночь с 25-летним парнем? Есть много различных взглядов на семью, и то, как наше общество сейчас отличается от прежнего, отсюда и название. Но таков мой путь, в частности, моя собственная история. Я люблю этот опыт, происходящий в комнате сценаристов: «О мой Бог, это произошло со мной на прошлой неделе, что вы думаете?», и затем работа над этим материалом. Это шоу очень много значит для меня лично.

Теперь Вы обручены. Вы всё ещё говорите о том, чтобы завести детей?
Да, мы всё ещё говорим об этом. Это длительный процесс. Мы знаем друг друга уже пятнадцать лет и вместе два года, но даже четыре года назад мы начинали говорить об этом: «Что, если бы мы завели детей, будучи друзьями?» Так что это то, что всегда очень интересовало нас, и что мы собирались сделать.
Я думаю, это то, что действительно находится в общественном сознании, и в этой истории много полемики с обоими сторонами, «за» и «против». Со всем этим шоу адресуется к зрителю. Но, знаете, также интересно писать и иметь дело с кем-то вроде героини Баркин, являющейся непреклонной республиканкой, которая голосует за Митта Ромни, точно не поддерживающего геев и определённо не считающего, что геи должны иметь семьи. Выразить это в драматической сцене очень интересно для меня.

«The New Normal» получасовое шоу, и это не то, что Вы когда-либо пробовали раньше. Почему же решились теперь?
Когда я рос, моим любимым шоу было «Шоу Мэри Тайлер Мур» и я любил всё, что делал Норман Лир. Это шоу странным образом отдаёт честь и уважение его работе над решением социальных проблем. Важным зрительским опытом детства для меня был эпизод «Всё в семье», где Эдит чуть не изнасиловали. И также в «Maude», когда Бью Артур приняла решение сделать аборт. Я помню, как смотрел эти шоу и разговаривал о них с моими родителями, и для моих родителей это было способом поговорить со мной об этих вещах, чувствуя себя комфортно. Так что это действительно то, что я всегда любил, с тех пор как я был ребёнком, этот способ общения. Мне интересно делать семейные шоу, которые представляют сложные, иногда противоречивые темы, раскрываемые в прекрасном месте действия. Это шоу на удивление мягкое, наполненное любовью.

Признаю, что прочла сценарий первого эпизода и немного прослезилась.
Я удивлён тем, как много раз люди смотрели пилотный эпизод и говорили, какие сильные эмоции он у них вызвал. Он о людях, которые ищут отношений в жизни и о силе семьи. Здесь есть что-то для каждого, даже для консерваторов.

Вы знаете много консерваторов?
Я знаю многих консерваторов. Я бы не сказал, что я провожу с ними много времени [смеётся], но наш писательский материал очень разнообразен. В год выборов могут быть услышаны интересные голоса. В этом сезоне в Glee у нас был христианский персонаж, который очень твёрдо придерживался своих убеждений и не занимался сексом. Мне нравится создавать таких персонажей, их голоса, стараться правильно их выдержать. Важно в персонаже Баркин то, что она ощущается также, и мне действительно хотелось, чтобы она была современной версией Арчи Баркера. Такого голоса сейчас нет на телевидении.

Вы будете хозяином благотворительного ужина президента Обамы, который только недавно одобрил однополые браки. Этот ужин результат этого объявления?
Нет. Мне предложили это много, много месяцев назад. Я всегда поддерживал его. Он сделал это заявление в ту неделю, когда были разосланы приглашения, так что это интересный выбор времени. То, что он сделал, разожгло много эмоций и заставило многих людей страстно желать работать для него, работать действительно много, чтобы его избрали на второй срок.

Что Вы будете делать, принимая президента?
[Смеётся] Я как раз в процессе решения. Я пока не знаю, но приглашённые определённо заслуживают многих слов. Ко мне домой придёт 80 человек, и это очень волнующе и большая честь для меня, потому что я действительно в него верю.

Перейдём к другому Вашему шоу, «Американская История Ужасов» была о браке и неверности, и всё происходило в доме с привидениями. О чём второй сезон шоу?
Действие происходит в учреждении для невменяемых в отношении совершённого преступления людей, куда попадает персонаж Джессики Лэнг, и это очень, очень, очень забавно, потому что можно написать всех этих людей, запертых там. И я думаю, что если первый сезон был о неверности, то второй сезон о здравом уме. Что определяет здравомыслящего и безумца? Иногда люди, которых ты считаешь сумасшедшими, на самом деле оказываются самыми вменяемыми. Весело писать о людях, от которых отказалось общество.
Я не заявлял об этом публично, но действие нового сезона происходит в шестидесятых, и Клоэ Севиньи, к примеру, играет героиню, которая была помещена туда, потому что была женщиной, которой нравился секс, и поэтому её муж отослал её туда. В то время можно было обвинить людей в этом. Другую женщину поместили туда за то, что она лесбиянка. Для меня нет ничего более страшного, чем если кто-то придёт за тобой и скажет, что они заберут тебя и поместят в сумасшедший дом, и у тебя нет никаких прав и ты должен будешь оставаться там до конца своих дней. Это настоящий кошмар. У всех бывало чувство, будто люди думают: «Да ты просто чокнутый». Даже когда кто-то говорит тебе это, это страшно.

Вы говорили, что второй сезон будет очень похож на «Шоу Джессики Лэнг». Такая идея возникла в ответ на то, какой хороший отклик получила её игра в первом сезоне?
На самом деле, это была изначальная идея. Я знал, что первый сезон будет об очень современном доме с привидениями, и я знал, что второй сезон будет – если мы будем достаточно удачливы, чтобы нас продлили – о тюрьме для сумасшедших, снятой очень необычно. Я обозначил это в самом начале, и FX сказали: «Хорошо. Мы надеемся, первый сезон сработает хорошо, потому что нам нравится второй сезон». Я даже знаю, о чём будет третий сезон. В нашей культуре много, много различных видов домов с привидениями. И есть много различных социальных тем, которые можно рассмотреть через эту призму.

Вы сравнивали свою работу с теми же актёрами во втором сезоне «Американской истории ужасов» с Театром Меркури Орсона Уэллса. Но Вас не беспокоит то, смогут ли зрители приспособиться к тем же актёрам в новых ролях?
Думаю, смогут. Я думаю, что люди будут рады увидеть Эвана Питерса, который был главным злодеем прошлого сезона, героем шоу в этом году. Актёры не играют одинаковые роли. Они будут иначе выглядеть, иначе звучать, у них будет другой акцент. Это другой временной период. Актёры так взволнованы этой работой и, будем надеяться, их энтузиазм передастся аудитории. Я имею ввиду, что сам бы заплатил, только чтобы посмотреть, как Джессика Лэнг зачитывает телефонную книгу. И в этом году она полная противоположность Констанс. Если в первом сезоне она была увядающей героиней Бланш Дюбуа, то теперь от этого не осталось и следа.

Насколько агрессивны Вы в привлечении талантов на свои шоу? Вы написали Мадонне любовное письмо, чтобы использовать в Glee её песни и Лэнг не раз говорила, что Вы просто смели её с ног.
Ну, Клоэ Севиньи идеальный пример, когда я написал роль, которую действительно хотел, чтобы сыграла именно она. Я немного сжульничал и достал её номер, я убедил её встретиться со мной и сказал: «Я люблю тебя по многим причинам, и это причина, почему я думаю, что ты должна сыграть эту роль, и я как бы не приму ответ «нет», так что пожалуйста…» Так я работаю над шоу: я звоню людям и говорю «я всегда любил ваши работы, вы должны сыграть эту роль». Я очень пристрастен в отношении актёров и того, чтобы показать актёров в новом свете. Она играет действительно тяжёлую, но очень важную роль, какой она никогда не играла раньше, и, я думаю, она откликнулась на то, что кто-то увидел в ней это и был заинтересован в том, чтобы извлечь это из неё.

Как обстоят дела с «Артистом одного хита»? И скажите уже, он действительно будет с таким актёрским составом?
Дело было в Гвинет Пэлтроу. Гвинет снялась в Glee, и ей понравилось это так сильно, и она сказала: «Мне бы действительно хотелось, чтобы можно было сделать то, что я делала в Glee, в фильме, но таких фильмов больше не пишут,» и я ответил: «Ну, мы должны его сделать. Ты должна быть продюсером. Тебе нужно найти материал, который ты полюбишь, и ты должна быть главной». Она позвонила паре своих друзей, вернулась ко мне и сказала, что они тоже будут рады сделать мюзикл. Так что я предложил идею, и потом мы вместе поужинали и всё им выложили, и им это понравилось, потому что идея очень привлекательна.

Значит, был ужин.
Это было буквально, как сидеть в луче света прожектора, потому что это была просто атака блондинок. Это было очень весело. Все смотрели на нас с выражением: «Какого чёрта происходит за этим столом?», потому что мы смеялись и шумели. Естественно, я думаю, что мир принадлежит ей. Я сделаю для неё что угодно. И это правда, сейчас пишут не много музыкальных фильмов, но этот будет очень современным. Энди Сэмберг занимается музыкой и играет одну из ролей. И мы делаем это за деньги, что прекрасно. [Со-председатель Sony Pictures Entertainment] Эми Паскаль действительно понимает значительность женских историй. Я думаю, очень важно иметь женщину-продюсера в этом городе для создания женской истории.

У Вас звёздный актёрский состав для «The Normal Heart», включающий Марка Руффало, Джулию Робертс, Алека Болдуина, Джима Парсонса, Мэтта Бомера…
Это другой предмет моего страстного увлечения. Я люблю активную социальную позицию Ларри Крамера и я люблю его как личность, и мне кажется, что молодые люди должны увидеть эту историю. Я жил во времена появления СПИДа и всего этого ужаса, печали, смерти и непомерного отчаяния из-за него. Мне нравится история этих парней, которые собрались вместе и сказали: хорошо, правительство не помогает нам, мы должны что-то сделать. Ларри писал сценарий со мной несколько месяцев. Однажды я написал ему и спросил: «Ты был напуган? Нам нужно сделать сцену об этом.» Но он ответил: «Я никогда не был напуган, я был просто зол». Так что теперь у нас есть сцена об этом. Для меня большая честь разговаривать с кем-то, кого я считаю такой значительной, важной исторической фигурой. Мы снимаем фильм в два захода. Съёмки длятся четыре недели, и потом мы приостанавливается, чтобы Мэтт сбросил 25 фунтов, после чего работа снова возобновится.

А помимо своих собственных многочисленных проектов, чем ещё Вы сейчас увлечёны в поп-культуре?
Знаете, что действительно прекрасно? Мне нравится, что Джосс Уидон наконец-то получил этот огромный грандиозный хит [«Мстители»], которого он уже давно заслуживал. Я люблю его. [Прим. ред.: Уидон снимал эпизод “Dream On” в первом сезоне Glee] И я продолжаю любоваться «Книгой Мормона»; «Venus in Fur», потому что [Нина Арианда] большая звезда. Что ещё… Мне нравятся «Девочки» на HBO, потому что это смело и круто. Мне нравятся «Ходячие мертвецы». Я знаю, что он недавно закончился, но, да, я никогда не пропускал ни одного эпизода. Это единственное шоу, которое я всегда смотрел в реальном времени.
Людям не очень понравилось, когда в первой половине этого сезона группа застряла на ферме, но если бы я был зомби апокалипсиса, мне мы тоже захотелось остаться на ферме. Людям очень тяжело после первого сезона любить шоу полностью. Это вообще ещё случается?

Я думаю, это оттого, что теперь каждый эпизод получает отзывы сразу онлайн.
Да, действительно. Я понимаю. Когда я начинал с «Частями тела», я помню, что была критика на первый и на последний эпизод, и всё. Они никогда, никогда не писали о чём-то ещё. И обычно это те два эпизода, на которые ты тратишь больше всего энергии и времени, так что по большей части они всегда хороши для шоу. Но да, теперь на все части шоу направлено намного больше внимания благодаря Интернету.