По окончании судного часа, выбывшим участником стал 24-летний Марио Бондс. Самоназванный «злодей» всего шоу поговорил с Entertainment Weekly о своей роли в программе, конфронтации с судьями и что же ждет впереди молодого артиста, который просто оказался слепым.

Поспевал ли ты с бешеным ритмом шоу?
Думаю, эпизод «Приспособляемость» был довольно тяжелым, в особенности для меня. К сожалению, в отношении соревнования, ты находишься на пятой неделе, а становится все труднее. Соревнование становится все серьезней, и это была не та неделя, когда мне следовало замыкаться в себе. А я замкнулся. Из-за стресса от темы недели и всего прочего я решил не обращаться к Эрику за дополнительными указаниями насчет актерской игры. Например, когда Эрик говорил [во время съемки видео]: «Мне нужно, чтобы ты выглядел более ярко, более активно». Я слепой актер, поэтому, когда мне говорят вещи вроде этого, сразу же возникает вопрос «Что вы имеете в виду?» Мне не удалось задать больше вопросов, и я плохо справился с поставленной задачей. Я очень сожалею, что мне пришлось уйти во время недели приспособляемости, потому что приспособляться – это то, что я должен делать, будучи артистом, в реальной жизни, к тому же зрители шоу увидели только одну часть меня. Я вовсе не злодей. Поэтому я и был выбран для проекта. Я всего лишь счастливый, удачливый и простой парень, который постоянно смеется… В общем, у меня неоднозначные чувства насчет этого эпизода.

В целом, было несколько случаев, когда казалось, что ты дерзил судьям. Ты не хочешь объяснить, что ты тем самым пытался сказать?
Это реалити-шоу. Это соревнование, и, думаю, люди забыли об этом. Поэтому иногда, когда я пытаюсь защитить себя, я могу воспринимать все в штыки, но все, что я пытался сделать, это защитить себя. Я как ребенок, новичок в этом бизнесе. The Glee Project вывел меня из неизвестности на телевидение. Поэтому я бы никогда не подумал, что у меня достаточно знаний, чтобы как-то возвышаться над профессионалами в этой области. Я называю себя злодеем, когда читаю все эти блоги и все, что там пишут. [Я знаю, что] если раньше людям я нравился, то теперь многие из них меня попросту ненавидят, но человек, которого они ненавидят, - это не Марио Бондс. Это не я. Честно говоря, я был немного подавлен из-за этого. Но я понял, что нужно быть более толстокожим в ситуациях такого рода. Я искренне сожалею, что зрителям довелось увидеть только часть моего таланта и часть меня настоящего. Людям становится всего мало.

Я думаю, было интересно наблюдать ту реакцию, когда ты не стеснялся говорить, какую часть песни ты хочешь спеть.
С каких пор несогласие стало грубостью? Мы должны сами выбирать понравившиеся строчки, это соревнование как-никак. Я не знал, что подразумевалось нечто вроде «Хорошо, ты пой эту часть, а я возьму вот эту». Определенная строчка идет с определенной мелодией, определенная строчка может иметь к тебе отношение. Я чувствую музыку. Мне важны образы. Я мог видеть первые девять лет своей жизни, так что у меня прекрасное представление об окружающем мире. Как бы безумно не звучало, но я человек образов. Так что, когда я слышу строчку или какую-нибудь мелодию, то я рисую определенный образ у себя в голове. Все, что я сделал, - это уважительно попросил отдать мне строчку песни, но, к сожалению, зрителям все представили так, словно я какой-то грубиян, что немного удручает.

Твое финальное выступление было дуэтом с Чарли. Каково было работать с ним?
Чарли – очаровательный и прекрасный человек. Я влюбился в его голос при первой нашей встрече. Мы с Чарли похожи в том, что мы оба привносим что-то свое в каждую песню, но Чарли делает это даже больше, чем я. Он просто-напросто переделывает мелодию всей песни, настолько ею проникнувшись, поэтому я был немного обеспокоен тем, что он делает. Но можно вспомнить тему недели и то, каково было мне, когда я ругал себя за то, что произошло до этого с Эриком, когда моя голова была забита всем этим. К тому времени [репетиции с Чарли] я был совершенно измотан, но вот мы вышли на сцену, заиграла музыка и настоящий Марио вернулся.

Мне очень понравилось то, что ты сказал о том, каково быть обычным участником, который просто оказался слепым. Можешь ли ты подробнее об этом рассказать.
Я хочу, чтобы люди знали, несмотря на то, что они были отвлечены определенными случаями, что я – настоящий талант. Моей самой пылкой надеждой было уйти из шоу без выпадов людей вроде «Он был на проекте только потому, что он слепой». Я хотел, чтобы они увидели, что я был справедливо выбран из 50000 претендентов на место участника шоу.

Что тебя ждет в будущем?
На данный момент самой приоритетной задачей для меня является определить возможные перспективы с Interscope records. The Glee Project подразумевался стать тем самым счастливым билетом в мир Glee, но, учитывая, что теперь эта дорога для меня закрыта, я возвращаюсь к своей первой любви и очень надеюсь, что кадры, показанные на проекте, были достаточным свидетельством моего таланта для лейбла и что отвлекающее внимание, представленное в ложном свете поведение, а также настоящие напряженные моменты, присущие реалити-шоу, через которые проходят практически все, не составили неправильное впечатление обо мне. Я надеюсь, что показал Голливуду – как прекрасно дал определение Райан [Мерфи]: то, что делаю я, почти невозможно - «Вот вам слепой певец. Вот певец, который просто оказался слепым». Он может чувствовать сцену, может показать вам качественное выступление, и мы должны дать ему шанс. [Это важно, чтобы люди знали, что] пять недель, проведенные на The Glee Project были самыми лучшими в моей жизни.