Для 23-летнего Чарли Любека эта неделя стала последней в его Glee путешествии, после того, как он в четвёртый раз попал в номинацию. Любек рассказал изданию EW о своём романе с участницей проекта Айлин, о несогласии с судьями и об ощущениях от выплеснутого в лицо слаши.

Расскажи о том, каково это – получить удар слаши в лицо?
Что ж, это весело. Разок получить в лицо слаши на самом деле довольно просто. На секунду становится холодно, это что-то вроде сражения во время революции. У тебя есть пистолет, ты стреляешь, потом есть минута перезарядиться и подготовиться, так что есть время, чтобы собраться. Но самым болезненным был эпизод с Али, когда её поливали сразу несколько людей, и мы все должны были через это пройти. Это была, возможно, самая худшая вещь в моей жизни. Это давит на тебя, обдаёт холодом, ты не можешь дышать. Это больно и обидно, на самом деле.

Дедовщина какая-то!
Можно сказать и так! [смеётся] Чувак, это было жёстко. Мы шутили насчёт той недели. Нашей песней была «Hit Me With Your Best Shot» («Ударь меня как можно сильнее», дословный перевод – «Ударь меня своим лучшим ударом») и одна из шуток была типа «Hit Me With Some Work Comp» (примерный перевод в контексте эпизода «Ударь меня бесплатным слаши»). Это была наша шутка, хотя никаких бесплатных слаши мы не получили на самом деле. [смеётся]

Казалось, что Роберт не согласен с твоим выбором актёрской игры на съёмках клипа.
Что ж, я не думаю, что он был не согласен с моим выбором. Он подошёл ко мне и сказал, что ему не нравится мой подход. Я сказал – хорошо. Я принял во внимание то, что он сказал, и, я думаю, выбранное направление стало лучше. Я неправильно начал, но одно я знал точно – пока я пребываю на шоу, я должен учиться всему, насколько это возможно. Не думаю, что у меня раздутое эго или что-то вроде этого.

Казалось, что на вас столько всего взвалили, что вы настроены только на критику, но вас продолжают нагружать.
Да, это так. Потому что любой из 14 конкурсантов будет блистать в написанном под него сценарии. Потому что мы находимся в действительно рабочей обстановке. То, что происходит за кадром и остаётся за кадром, и когда ты работаешь на съёмочной площадке, у тебя есть свобода подойти к режиссёру и задать вопросы, не опасаясь, что из-за этого ты потеряешь работу. Всем было трудно, на всех давили… И не только это, когда работа была закончена, камеры продолжали следовать за тобой, и приходилось думать над тем, как вести себя в собственном доме. Я не жалею о том, что сказал там или сделал, это был замечательный опыт.

Говоря о происходящем за кадром, что происходило между тобой и Айлин?
На шоу всё было очень неопределённо и странно, впрочем, как и сейчас. Я знаю, что она прекрасный человек. Она сильная и уверенная, и восполняет многие пробелы в тех областях, в которых у меня отсутствует восприятие. И мне кажется, что в ответ я тоже для неё могу сделать что-то хорошее… Знаю ли я, будут ли у нас долгосрочные отношения или что-то в этом роде? Я понятия не имею, что я буду делать завтра, тем более я не знаю этого по поводу Айлин. Но я знаю, что она вошла в мою жизнь надолго, в качестве ли друга или кого-то большего.

Так вы поддерживаете контакт?
О да, я видел её на прошлой неделе. Мы всё время разговариваем. И это точно не постановочные отношения по сценарию. Дело в том, что мы все, 14 участников, тесно общаемся. Мы переписываемся всё время, и большинство из нас уже перебрались в Лос-Анджелес. На днях я катался на роликах с Блейком, Абрахамом и Нелли, как Ханна и Линдси из первого сезона проекта. Мы часто ходим в боулинг. Как ни странно это звучит, но мы семья, и это не изменится в ближайшем будущем.

Когда ты узнал, что попал в тройку навылет, ты решил выступить с рискованным номером «It’s Not Unusual» − спуститься в зал и петь прямо перед судьями. Как ты решился на это?
Это решение было принято так же, как и все остальные мои решения: я собираюсь делать то, что задумал, и если вам это не нравится, я сделаю всё, чтобы понравилось; а если нравится – постараюсь сделать больше. Я в четвёртый раз был в тройке навылет, и только Алекс из первого сезона проекта был столько же раз в номинации. Я просто знал, если у меня есть хоть малейший шанс остаться, я должен раскачать зал. Я должен быть бесстрашным, именно с этим я столкнулся на той неделе. И я подумал, что если и есть кто-то, кто бесстрашен до безрассудства, то это я. [смеётся] Я выбыл на позитивной ноте, меня поддержали.

Что дальше? О чём мечтаешь?
Раньше это было моей мечтой, сейчас же ничего нет такого очевидного. Я начинаю понимать, что люди с успешными карьерами добились всего, двигаясь вперёд. Я думаю, что это правильно. Думаю, что успел показать на шоу свою универсальность, что могу совершенствоваться, соблюдать трудовую этику и делать то, что требуется… Если бы это было просто прослушивание в Glee, я, возможно, ничего бы не услышал, просто потому что в этой индустрии, даже если ты нравишься им, в 9 случаях из 10 они не перезвонят вам. Вместо этого у меня было своё личное путешествие и вещи, сделавшие меня «мной» на национальном телевидении с потрясающими поклонниками и критикой в течение 6 недель подряд. Я бы не променял это ни на что.