Ты можешь немного рассказать нам о своём собственном опыте, отразившемся в сюжетной линии твоего персонажа?
Ну, да. Я, безусловно, имею личный опыт в подобной ситуации. Я много подвергался издевательствам в средней и старшей школе. На самом деле, в средней школе надо мной издевались так сильно, что какое-то время мне пришлось провести на домашнем обучении. Это забавно, потому что – ну, когда я однажды сказал, что подвергался издевательствам в старшей школе, я не понимал, что это было чем-то вроде признания, чем-то серьёзным. Это оказалось очень важным фактом. А мне казалось, над всеми издевались в старшей школе.

Какой совет ты бы дал тем, кто проходит через это?
Мой самый большой совет ребятам, которые борются, заключается в том, что они должны получить помощь. То есть я считаю, что в наши дни это проблема также в учителях, школьном преподавательском составе, они все так сосредоточены на дисциплине, они давят на детей и забывают напоминать им о том, что они здесь, чтобы помочь им. Так что я думаю, за это больше ответственны люди, которые становятся свидетелями издевательств каждый день, а не те, над кем издевались или издеваются. Потому что, когда ты в подобной ситуации, этого трудно избежать и от этого трудно спастись. Тебе нужна помощь.

Так ты вернулся обратно в школу после того, как тебе пришлось побыть на домашнем обучении?
Да, вернулся. Да, я пошёл в старшую школу, да. И было ли всё в порядке? Было, но, я имею в виду, это стало чем-то вроде моего типа мышления. Ты идёшь в школу – над тобой издеваются. Я всегда так думал, потому что для меня это всегда было так.

Ты получал какие-либо эмоциональные письма, какой-то контакт от фанатов, которые говорили о твоей сюжетной линии?
О, да, да. Тысячи и тысячи, да, безусловно. Если я сейчас зайду на свой Твиттер или на свою страницу в Фейсбук, я могу распечатать семь или восемь таких писем прямо здесь. Я думаю, всем ребятам нужно увидеть кого-то, похожего на них. Им просто нужно увидеть кого-то, переживающего то же, что они, и тогда они чувствуют себя намного лучше.

И ты был назван журналом Time одним из 100 наиболее влиятельных людей мира.
Да.

Это, должно быть, невероятно.
Да, безусловно. Я имею в виду, даже не смотря на то, что этот журнал стоит в рамке у меня дома, мне до сих пор с трудом верится, что это произошло.

Насколько ты осознаёшь, что являешься образцом для подражания? Это на самом деле влияет на то, что ты делаешь и чего предпочитаешь не делать?
Безусловно, да. Я имею в виду, есть определённые ситуации, которых я точно избегаю, потому что знаю, что являюсь образцом для подражания, и, если меня увидят, знаете, делающим что-то такое, я потеряю доверие людей. И если я сделаю что-нибудь глупое, это также отразится на Курте. Но, да, я действительно воспринимаю это очень серьёзно, и я надеюсь, что любой, кто оказался бы в моей ситуации и располагал этим мощным материалом, подающимся через телевизионное шоу, воспринимал бы это так же серьёзно.

Ты также пишешь книги для детей. О чём они будут?
Ну, они совершенно отличаются от того, что я делал, потому что люди уже думают: Крис Колфер, о, это, должно быть, будут книги об издевательствах или чём-то подобном. Но нет, я работаю над серией книг среднего класса жанра фэнтези. И я только закончил первую в сентябре, так что она выйдет в августе следующего года. Я в нетерпении, когда же она выйдет, я не могу дождаться. Это было одно из самых весёлых дел, которыми я когда-либо занимался.

Какой главный урок ты извлёк из своей популярности?
Нельзя угодить всем, так что не надо стараться. Невозможно угодить каждому. Всегда найдётся кто-то, кто захочет испортить твои дела.

Мне кажется, что у Курта самые милые и романтичные отношения в шоу. Будут ли они такими же милыми и дальше?
Я надеюсь, что нет. Я имею в виду, я действительно люблю их отношения, но, о мой Бог. Они нуждаются в чём-то. Им нужна какая-то драма или что-то подобное, с другой стороны – я имею в виду, можно сказать «я люблю тебя» так много раз. Но они были в состоянии щенячьей любви так долго, что, когда появился этот новый персонаж Себастьян и встряхнул их, мне это понравилось. Курт был в ужасе от того, что кто-то пытался увести его бойфренда, но я практически прыгал от восторга. Я надеюсь, у них будет ещё много драмы, потому что для меня, как для актёра, чем больше эмоций, тем лучше.

Так значит, теперь ты стал более толстокожим? Потому что, как ты говоришь, научился не стараться угодить каждому.
Да, я имею в виду, я думаю, теперь я как медведь гризли. Можно сказать, я всё ещё ощущаю укус пчелы, но это уже не особенно болезненно.

А что ты чувствуешь по поводу своего выпускного в Glee?
Я с нетерпением жду его. Думаю, я ждал моего настоящего выпускного в старшей школе больше, чем этого, постановочного. Но, да, я хочу увидеть, что произойдёт с Куртом, куда он пойдёт.

Ты бы хотел остаться с Glee или ты ощущаешь что-то вроде зуда, желания пойти и исследовать все эти другие возможности, появившиеся на твоём пути?
Ну, сейчас я уже взял на себя столько всего. Я собираюсь делать всё, чем мне всегда хотелось заниматься, оставаясь в Glee. Так что, я надеюсь, мне удастся взять лучшее из обоих миров, но, я имею в виду, меня устроит все, что бы ни случилось.

Что насчёт знаменитостей на шоу – кто остался в твоей памяти как наиболее взволновавшая тебя приглашенная звезда?
Ну, я люблю Гвинет. Я так переживал из-за неё сначала, потому что не знал, чего ожидать, ведь она своего рода член голливудской королевской семьи. Но она не могла бы быть более приятной и милой. Мы прекрасно, прекрасно провели с ней время. И, конечно, я люблю Кристин Ченоуэт и, о, боже, и Джон Стамос такой – настолько хороший парень. Нам действительно повезло. У нас на самом деле не было приглашённой звезды, которая бы нам не понравилась. И Идина Мензель, она прекрасная, просто фантастика.

Ты исполнил столько песен в Glee. Есть ли ещё песня, которую тебе хотелось бы спеть?
Да, есть пара. Я имею в виду, мне на самом деле приходилось записывать не так уж много высоких сопрано, оперного типа, таких как из «Призрака Оперы» и «Эвиты», так что мне бы хотелось сделать что-то вроде такого материала, где нужно петь действительно высоко, потому что мой голос подходит для этого. Я бы хотел это сделать. Но с тех пор как я исполнил «I'm the Greatest Star», где мне достался весь этот акробатический материал на подмостках и с мечами, мне, кажется, уже не хочется просто стоять и петь. Я должен делать что-то во время пения или мне становится скучно.