| Привычка, romance, Курт/Дейв, R |
| piece_something |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 09:02 | Сообщение #226 |
 glee inside
Сообщений: 261
Статус: Offline | Quote (GruSha) - Курт, я... В общем... Хотел извиниться...
Quote (GruSha) - Я... Я же тогда не знал, что у вас всё серьёзно...
Жалкие оправдания!  И вообще, Финн перед Дейвом должен извиниться  Quote (GruSha) - Пап... Кажется, я его люблю...
Теперь пусть скажет то же самое Дейву, только без "кажется"  И пусть всем будет счастье 
some flowers bloom only in the imagination © |
| |
| | |
| simsm |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 09:59 | Сообщение #227 |
|
Главный солист
Сообщений: 504
Статус: Offline | ВСЕ!!!!! СЧАСТЬЕ ПРИШЛО!!!!!! ОН ЕГО ЛЮБИТ, ЛЮБИТ!!!!!! КУРТ ЛЮБИТ ДЭЙВА!!!!!!! УРААААА!!!!!!!!! 
ЭХ. эти бы слова да Мерфи в уши.......
©«ты можешь не участвовать, но я уже вставил!»©
©You're not my type…. You're not perfect… I don't want perfect. I want you. ©
 |
| |
| | |
| GruSha |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 17:03 | Сообщение #228 |
 GLEEст
Сообщений: 646
Статус: Offline | Следующие две главы будут последними.
Любишь бороду - отпусти её. ©
 |
| |
| | |
| deni_05 |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 17:50 | Сообщение #229 |
 Без ума от Неё...
Сообщений: 1163
Статус: Offline | Ну это же интересно читать!
А дальше писать будешь что-нибудь?
Жизнь вообще штука непредсказуемая, это только в кино всё по сценарию... © |
| |
| | |
| GruSha |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 18:03 | Сообщение #230 |
|
GLEEст
Сообщений: 646
Статус: Offline | Скажем... Во мне уже зародилась пара-тройка идей... Но что из этого выйдет пока не знаю.
Любишь бороду - отпусти её. ©
|
| |
| | |
| Bagdarik |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 21:49 | Сообщение #231 |
 Прохожий
Сообщений: 14
Статус: Offline | аааа))
супер-супер-супер-супер.. могу бесконечно повоторять))
Глава шикарна,Олечка))
ты талант)) у тебя золотые руки))
твой фик да Мерфи в сценарий!!!!))
вот как! было бы ваще за*бись:)))
ух) меня эмоции переполняют..
супер)
|
| |
| | |
| AnnHate |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 22:38 | Сообщение #232 |
|
Прохожий
Сообщений: 48
Статус: Offline | Принимай в ПЧ, уважаемый автор.)
Прочитала все 15 глав на одном дыхании…
Очень нравиться.
|
| |
| | |
| sanina13 |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 22:48 | Сообщение #233 |
 Kurt of sky
Сообщений: 7109
Статус: Offline | мало Дэйва (((
Но Курт его любит! Любит.... Дааааа!
Оленька, спасибо! Чудесное продолжение...
 В бесконечности мира, в продолжении жизни ∞ |
| |
| | |
| GruSha |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 22:48 | Сообщение #234 |
|
GLEEст
Сообщений: 646
Статус: Offline | Quote (AnnHate) Прочитала все 15 глав на одном дыхании…
Вам нужно ставить памятник... Я бы не осилила. Честно.
Спасибо большое.
Любишь бороду - отпусти её. ©
|
| |
| | |
| Ale4ka |
Дата: Суббота, 11.06.2011, 22:54 | Сообщение #235 |
 Мечтательница
Сообщений: 1716
Статус: Offline | Quote (GruSha) Прошу прощения за такую "санта-барбару" на 17 глав...
и не проси 
куда откладывать, алё! ©
 |
| |
| | |
| AnnHate |
Дата: Воскресенье, 12.06.2011, 12:24 | Сообщение #236 |
|
Прохожий
Сообщений: 48
Статус: Offline | Quote Вам нужно ставить памятник... Я бы не осилила. Честно.
Спасибо большое.
Ой.)
Не нужно мне памятника, я просто быстро читаю)
Очень жду продолжения
|
| |
| | |
| GruSha |
Дата: Четверг, 16.06.2011, 00:54 | Сообщение #237 |
|
GLEEст
Сообщений: 646
Статус: Offline | Глава 16
Дейва, как и говорил отец, действительно отстранили на неделю, и уже в первый день его отстранения я всей кожей ощутил, насколько невыносимо мне его не хватает. Его поддержки, близости, простого человеческого присутствия. Я всё ещё старался не обращать внимания на окружающих, продолжая впитывать их любопытные и зачастую осуждающие взгляды, проходя по коридорам МакКинли. Но на этот раз я не был столь смелым и уверенным в себе, как раньше. Напротив, я чувствовал себя уязвимым, незащищённым, не способным в одиночку противостоять этому натиску со стороны. Я был словно под прицелом, мишенью для всех учащихся, и казалось, одно моё неловкое движение может незамедлительно привести к выстрелу.
Финн был рядом. Он старался всячески меня поддерживать, оберегать, следовал за мной во время перерывов, провожал до нужных кабинетов. Даже в кафетерии он сел со мной за один столик, не желая оставлять меня надолго в одиночестве. А когда из уст неподалеку сидящего парня прозвучало что-то неблагоприятное в мой адрес, брат вдруг вскочил и, резко опустив кулаки возле подноса незнакомца, процедил сквозь зубы: «Какие-то проблемы?..» На что тот лишь растерянно покачал головой. Я ценил помощь Финна, был благодарен ему за поддержку, некую подстраховку, однако этого всё равно было недостаточно. Мне не хватало Дейва.
Но всё это ощущение уязвимости и незащищённости было для меня не самой большой проблемой в тот день. Больше всего меня пугало то, что Карофски не отвечал на звонки. Я до боли в пальцах продолжал набирать его номер, мечтая хоть на мгновение услышать знакомый голос, писал сообщения с одними и теми же вопросами, ни на секунду не выпускал из рук мобильный телефон, но всё мои попытки связаться с ним проходили впустую. Ответа от него по-прежнему не было. Я всерьёз забеспокоился об этом. В мою голову стали закрадываться самые разнообразные мысли, опасения по поводу того, что же могло произойти, боязнь узнать правду. Я пытался перестать себя накручивать, убеждал, что ничего страшного не произошло, что причин его молчания может быть масса. Он мог забыть телефон в машине, или же у него села батарейка, а может, Дейв просто не слышал звонка. Однако после такого самовнушения волна тревоги накрывала меня с новой силой. Нет, скорее всего, что-то всё-таки случилось. Что-то определённо произошло, и я должен был незамедлительно узнать, что именно.
Эти мысли и опасения не давали мне покоя весь учебный день, поэтому из последних сил высидев все уроки, я, не попрощавшись даже с Финном, поспешил к дому Карофски. Я несся по улице, едва ли не переходя на бег, чувствуя, как волнение и беспокойство усиливаются с каждой секундой. Мечтал поскорее увидеть его, убедится, что всё в порядке, что ничего из того, что я напридумал в своей голове, на самом деле не произошло. Я хотел узнать правду и в тоже время безумно её боялся, не зная, чего от неё в этом случае можно ожидать, но, тем не менее, быть в неведении упорно отказывался.
Когда вдалеке наконец-то виднеется дом Дейва, а точнее дом его тёти Клэр, я постепенно замедляю темп. На асфальтовой дорожке, ведущей к самому порогу, и вовсе останавливаюсь, пытаясь перевести дыхание и учащённое, то ли от переживаний, то ли после пробежки, сердцебиение. Медленно подхожу к двери, замираю на месте. Поднимаю руку с вытянутым указательным пальцем, которую не отпускает волнительная дрожь. Затем, сделав глубокий вздох, нажимаю на звонок.
Из глубин особняка доносится стандартная мелодия, сообщающая хозяевам дома о приходе нежданного гостя, и через несколько секунд слышится тихий щелчок замка, заставляющий моё сердце биться ещё чаще. Дверь резко открывается.
На пороге появляется Дейв, который, окинув меня изумлённым взглядом, удивлённо вскидывает брови. Затем оглядывается и смотрит на меня исподлобья.
- Что ты здесь делаешь?
Он явно не ожидал меня здесь увидеть, и заметно это было с первых же секунд.
- Ты... Не отвечал на звонки... – отрывисто проговариваю я, растерявшись от его холодности и резкости. – Я просто хотел узнать... Не случилось ли что-нибудь...
За дверью тем временем слышатся едва уловимые голоса и какой-то шум, заставляющие Карофски вновь опасливо обернуться.
- Ты не вовремя... – качает головой парень, устремив на меня ещё более серьёзный и тяжёлый взгляд, от которого мне становится немного не по себе. – Тебе лучше уйти...
Я до сих пор не могу понять, что происходит, отчего Дейв так непонятно себя ведёт, что же всё-таки случилось, и это непонимание пугает меня в тысячи раз больше. Я делаю шаг к нему навстречу и осторожно спрашиваю:
- Дейв, что произо...
Но затем резко замолкаю и от неожиданности задерживаю дыхание, так как в следующее мгновение ответ становится очевидным, и всё враз становится на свои места.
Я, словно под действием гипноза, смотрю вглубь комнаты, не в силах оторвать взгляд от узнаваемого силуэта, внезапно возникшего за плечом парня. В нескольких метрах от Дейва, повернувшись в мою сторону, стоит его отец.
Карофски, заметив моё состояние, поворачивается в сторону папы, который медленно направляется к нам. Я всё ещё не могу выйти из оцепенения, продолжая стоять на пороге, не шелохнувшись, пока мужчина, одной рукой заставив сына отойти, настежь открывает дверь и внимательно смотрит мне в глаза. Затем, подхватив под локоть, довольно резко затягивает в дом и закрывает за собой замок.
Я замираю посреди гостиной, когда отец Дейва наконец-то отпускает мою руку. Осматриваюсь. Мне приходилось бывать в этой комнате неоднократно, но сейчас всё кажется мне настолько чужим и незнакомым, что по спине пробегает неприятный холодок. В какой-то момент смотрю в сторону лестницы. Замечаю на нижних ступеньках молодую женщину в домашнем халате, обеспокоенно наблюдающую за происходящим, прикрыв рот ладонью. Должно быть, это и есть Клэр. Осторожно поворачиваю голову в сторону Карофски, который стоит на пороге комнаты, обратив на меня растерянные и встревоженные глаза. После плавно перевожу взгляд на его отца.
Кажется, его зовут Пол.
Мужчина какое-то время стоит неподвижно, повернувшись лицом к окну, словно забыв о моём присутствии. Но затем смотрит на меня и делает шаг навстречу. А за ним ещё один.
- Курт, если я не ошибаюсь?..
Когда отец Карофски подходит ко мне почти вплотную, а сам я оказываюсь чуть ли не прижатым к стене, у меня появляется возможность рассмотреть его как следует.
Они похожи, невероятно похожи. Нос, губы, овал лица. В голове вдруг проскальзывает мысль, что лет через тридцать Дейв, наверное, будет выглядеть точно так же.
И глаза. Почти идентичные. Смотрящие тем же взглядом, которым Карофски в своё время одаривал меня, толкая на шкафчики. Однако сейчас эти глаза были наполнены каким-то разочарованием и даже отвращением, что было заметно по общему выражению лица Пола. Его брови слегка сдвинуты, образовывая между собой глубокую морщинку, а губы сжаты, словно намертво.
Он смотрит неотрывно, будто заглядывая в самую душу, читая мысли, чувствуя мою дрожь и улавливая захвативший меня страх. Его взгляд прожигает, заставляет всё внутри переворачиваться и сжиматься. Я с трудом выдерживаю его, чувствуя, как бешено бьётся в этот момент моё сердце. Ощущаю себя животным, загнанным в угол прытким охотником, у которого нет пути к отступлению. Стою, прижавшись к стене, боясь пошевелиться. Забыв о том, как дышать, опасаясь любого его движения.
В какой-то момент Пол бросает взгляд на Дейва, а затем вновь поворачивается ко мне и проговаривает:
- Значит, из-за тебя... Мой сын...
Я вижу, что он на пределе. Вижу, насколько он сейчас напряжён, как сильно переполняют его эмоции, как он из последних сил сдерживается, чтобы не сорваться. Поэтому почти не удивляюсь, когда в следующее мгновение мужчина вдруг замахивается и резко даёт мне пощёчину.
Я вздрагиваю. Ощущаю, как лицо постепенно наливается жаром, как начинает ныть и гореть щека. Слышу, как испуганно вздыхает Клэр, всё так же стоя на ступеньках, затем опускаю голову. Я больше не могу смотреть ему в глаза, чувствуя себя в этот момент до омерзения ничтожным и жалким, виноватым во всём случившемся. Мне хочется испариться, сбежать, провалиться сквозь землю, исчезнуть из этого дома любым способом, но я лишь продолжаю стоять перед Полом, приложив ладонь к пылающей щеке и не зная, что мне делать дальше.
В следующее мгновение происходит то, чего я ожидал меньше удара, так как после затянувшейся паузы Дейв вдруг кидается к отцу и отталкивает его в плечо, заставив того ощутимо пошатнуться. Затем бросает на него холодный взгляд и выдавливает сквозь зубы:
- Не смей...
От неожиданности мужчина приподнимает брови, изумлённо смотрит на сына, отказываясь верить в происходящее, вздыхает полной грудью. Парень в свою очередь продолжает всё так же сосредоточенно прожигать Пола глазами. На какое-то время в комнате воцаряется полнейшая тишина, разбавляемая громким тиканьем настенных часов, но после отец Дейва качает головой и, устремив указательный палец в сторону двери, проговаривает:
- Убирайся...
Сын, недолго думая, хватает меня за руку и тянет к выходу, сняв с вешалки связку ключей и взяв свою куртку.
Промчав несколько километров чуть ли не на максимальной скорости, Дейв наконец-то притормаживает и съезжает на обочину неизвестной мне ранее трассы. Глушит мотор, затем опускает голову и сжимает руль так сильно, что костяшки на пальцах постепенно начинают белеть. Дышит часто, громко выдыхая носом воздух, невидящим взглядом смотрит на приборную доску. После случившегося в доме Клэр он не произнёс ни слова, да и я не знал, как нарушить затянувшееся молчание.
Щека всё ещё ноет от удара. Я сижу на переднем сидении, рассматривая сквозь густо посаженные деревья виднеющиеся вдали особняки, и в какой-то момент вдруг неожиданно для самого себя усмехаюсь.
- Видимо, у Карофски это в крови... Бить Хаммелов... – тихо произношу я, продолжая смотреть в окно.
Я говорю это не всерьёз, скорее наоборот, чтобы каким-то образом разрядить атмосферу, однако Дейв понимает это по-своему. Бросив на меня быстрый взгляд, он резко ударяет ладонью по рулю. Затем ещё раз, и ещё. После закрывает лицо руками и делает глубокий вздох. Я поворачиваюсь к нему, осторожно касаюсь плеча, мягко проговариваю:
- Эй... Успокойся. Его можно понять...
Какое-то время Карофски сидит неподвижно, затем вдруг поднимает голову и тянется к бардачку. Достав оттуда смятую пачку сигарет, достаёт одну и, прихватив её губами, раздражённо чиркает несколько раз зажигалкой, предварительно вынутой из кармана. После приоткрывает окно, затягивается и выпускает тонкую струйку густого дыма, вновь водрузив руки на руль.
- Не знал, что ты куришь...
- Я и не курил, - отвечает Дейв, стряхивая пепел на дорогу.
В машине вновь воцаряется тишина, нарушаемая шумом проезжающих мимо автомобилей. А когда через пару минут окурок от сигареты летит на асфальт, Карофски устремляет взгляд на трассу, устало качает головой и будничным голосом произносит:
- Думаю, ничего у нас с тобой не получится.
Я поднимаю глаза на парня и непонимающе вскидываю брови. Должно быть, мне послышалось.
- Что?..
Дейв, не поворачиваясь в мою сторону, спокойно повторяет:
- Я говорю, ничего у нас с тобой не получится.
Я всё ещё упорно отказываюсь верить своим ушам. Неужели я не ослышался? И он действительно произнёс эти слова, сложившиеся в такое простое и на первый взгляд понятное предложение?
- О чём ты?.. – еле слышно шепчу я.
Карофски наконец поворачивается ко мне лицом и внимательно смотрит в глаза. После вновь направляет взгляд в окно.
- Каким ты видишь наше будущее? А, Курт? Только честно. Давай не будем друг другу врать, - твёрдо и уверенно проговаривает парень. – Что будет с нами через год, два? Давай на минутку задумаемся. Просто представим. Мы же... Блять... Такие разные. У нас нет ничего общего, вообще ничего. Ты занимаешься пением, я играю в футбол. Ты увлекаешься этой своей... модой... Я спортом. Ты любишь ходить в театр, в кино, на всякие там концерты, выставки... А я могу весь вечер проваляться на диване с банкой пива и коробкой пиццы. Сейчас это кажется незначительным, но что будет потом? Когда пройдёт эта... Страсть, влечение... Что мы будем делать дальше?
Дейв опускает голову и снова качает головой.
- Думаю, нужно остановиться, пока не поздно. Одумайся, Курт. У нас ведь... Нет будущего. Сейчас, может быть, это интересно, увлекательно, кажется чем-то новым... Но пройдёт время, и в какой-то момент тебе всё это надоест. Как надоем и я сам. Просто поразмысли над этим.
Я слушаю его, всё ещё отказываясь верить в происходящее. Каждое слово Карофски действует на меня как укол ножом, оставляя на теле кровоточащие раны. Я просто сижу перед ним, с открытым от изумления ртом, полными слёз и непонимания глазами, словно парализованный услышанным.
- Перестань... Прекрати, пожалуйста... – обессилено говорю я охрипшим голосом.
- Просто подумай... Курт... У тебя же было всё... Любящий парень, верные друзья... Ты занимался любимым делом, был доволен своей жизнью, всё у тебя было хорошо... А что у тебя есть сейчас? Ты расстался с Блейном, перессорился с друзьями, нажил кучу врагов среди учащихся... И всё это из-за меня. Только из-за меня, задумайся. Ты потерял всё, и что получил взамен?
Дейв вновь поднимает на меня глаза и продолжает:
- Ты... Ты лучше поговори с Блейном. Я думаю, ещё не поздно, он всё поймёт. И возвращайся к нему. Серьёзно. Если хочешь, я сам с ним поговорю, всё объясню... Он – то, что тебе нужно.
- Может, я сам буду решать, что мне нужно? – произношу я сквозь зубы, не отрывая взгляда от парня.
Карофски вздыхает и проводит рукой по лбу.
- Ты же... Блять... Потерял всё... И ради чего? Ради кого? Я же... Что я могу тебе дать?
Я придвигаюсь и, опустив голову, шепчу:
- Себя. Может, мне больше ничего и не надо...
Дейв смотрит на меня сосредоточенно и пронзительно, словно не расслышав моих слов. Он не верит мне, вдруг проносится в голове мысль. Должно быть, не верит. Хочет что-либо сказать, по-видимому, возразить, но не успевает, поскольку я тянусь навстречу его губам и, обхватив за шею, резко целую. Цепляюсь пальцами за воротник куртки, притягиваю к себе, прижимаюсь к его груди. Карофски почти сразу начинает отвечать на поцелуй, одной рукой придерживая за бёдра, а другой зарывшись в мои волосы. Я обнимаю его, утыкаюсь носом в плечо, затем, тихо всхлипывая, отрывисто шепчу на ухо:
- Не смей... Больше говорить такое... Никогда, понял?..
Парень не отвечает, только смотрит мне в глаза и с новой силой впивается в мои губы, ещё крепче прижимая к себе.
*
Сижу, откинув голову на сиденье и уставившись в окно на всё те же едва заметные особняки. Где-то вдали понемногу краснеет закат, свет которого прорывается сквозь густые ветви деревьев. Слышится крик каких-то птиц и тихий шум сверчков.
Вдыхаю горький дым его сигареты. Если не ошибаюсь, пятой по счёту. Молчу, как и он, уже минут двадцать. В какой-то момент всё же поворачиваюсь и бросаю на него взгляд. Сидит, так же откинувшись на подголовник и положив руку на опущенное окно.
- Куда ты теперь?
Дейв смотрит на меня и пожимает плечами.
- В гостиницу, наверное. В машине есть заначка.
Я опускаю глаза, затем вновь отвожу взгляд в сторону.
- Если хочешь, я могу поехать с тобой.
- Нет... Нет, не надо, - качает головой Карофски, после добавляет: - Я отвезу тебя домой.
Какое-то время помолчав, покорно киваю.
- Хорошо.
-
Меня разбудил стук в дверь, резко вырвав из глубокого забытья. Я нехотя поднял голову над подушкой и, сонно потирая глаза, проворчал:
- Кто там?
- Это Финн... – послышался из коридора голос брата.
- Угу... - простонал я, присаживаясь на кровати и утомлённо потягиваясь.
Парень осторожно открыл дверь и остановился на пороге.
- Сегодня же суббота... Что такое...
- Тут... В общем... – отрывисто начал Финн, затем подошёл ближе и протянул мне сложенный вдвое тетрадный лист, бросив на меня растерянный взгляд. – Это тебе...
Я хотел было спросить, что это значит, но брат, ничего не объяснив, поспешил выйти из комнаты.
Устало зевнув, я покрутил в руках записку, на которой неизвестным мне почерком было выведено моё имя. После развернул лист и не спеша начал читать.
С каждым новым словом мои руки начинали трястись всё больше, а стук сердца стремительно набирал темп. С каждым предложением текст всё сильнее расплывался у меня перед глазами, а прописные буквы и вовсе запрыгали в резвом танце. Мне пришлось перечитать написанное несколько раз, прежде чем до меня дошло содержимое записки. И когда я в полной мере осознал смысл письма, листок вдруг выскользнул из моих дрожащих пальцев, плавно опустившись перед ногами, а с губ непроизвольно сорвалось сиплое:
- Нет...
Продолжение следует...
Любишь бороду - отпусти её. ©
|
| |
| | |
| Liliseverus |
Дата: Четверг, 16.06.2011, 01:12 | Сообщение #238 |
 Записывается в Хор
Сообщений: 80
Статус: Offline | Quote (GruSha) Карофски вздыхает и проводит рукой по лбу.
- Ты же... Блять... Потерял всё... И ради чего? Ради кого? Я же... Что я могу тебе дать?
Я придвигаюсь и, опустив голову, шепчу:
- Себя. Может, мне больше ничего и не надо...
Только за эти строчки автору нужно воздвигнуть памятник! Оль, ты держишь марку и обрываешь главу на самом интересном моменте У меня снова начинается ломка...
 |
| |
| | |
| Ale4ka |
Дата: Четверг, 16.06.2011, 01:15 | Сообщение #239 |
|
Мечтательница
Сообщений: 1716
Статус: Offline | Оля, Оля, что ж ты с нами делаешь, а?
куда откладывать, алё! ©
|
| |
| | | | |
| miss-verchik |
Дата: Четверг, 16.06.2011, 01:24 | Сообщение #241 |
 VVV
Сообщений: 1544
Статус: Offline | Оляяяяяяяя,ты не только мастер интриги!ты еще и мастер по написанию фиков!
это конечно не для кого уже жавно не секрет,но лишний раз я молчать не стану!
это настользо замечательно!я пока читала выделили несколько квотов для себя,что бы их потом откоментировать,но дочитав до конца,поняла что это как то бредово! потому что самое главное сейчас словами не опишу!!!!!!!!!!
умница 
привычка из раза в раз все лучше и лучше,так приятно удивлятся,когда думаешь что лучше и быть не может,и ошибаешься)))))))
наш Мастер руку набивает 
|
| |
| | |
| sanina13 |
Дата: Четверг, 16.06.2011, 01:25 | Сообщение #242 |
|
Kurt of sky
Сообщений: 7109
Статус: Offline | Оленька....ааааааа... Режешь без ножа!!!! Что там? Что он прочитал????? Ааааааааааа!
Не зря я просидела до часу ночи в ожидании "привычки"...но как теперь уснуть? )))
В бесконечности мира, в продолжении жизни ∞ |
| |
| | |
| GruSha |
Дата: Четверг, 16.06.2011, 01:34 | Сообщение #243 |
|
GLEEст
Сообщений: 646
Статус: Offline | Спасибо большое.
Следующая глава будет эпилогом.
Любишь бороду - отпусти её. ©
|
| |
| | | | |
| GruSha |
Дата: Понедельник, 27.06.2011, 22:43 | Сообщение #245 |
|
GLEEст
Сообщений: 646
Статус: Offline | Глава 17. Эпилог
То, что ты любишь, нужно любить еще сильнее,
потому что наступит день, когда оно может уйти.
Стивен Кинг
С самого раннего детства во мне начало просыпаться осознание того, что со мной что-то не так. Что я отличаюсь от других детей, в особенности от мальчиков, что со мной что-то происходит, а может быть, уже произошло. Я трудно находил общий язык со сверстниками, сталкивался с насмешками и издёвками, расхождением интересов и непониманием со стороны. Постижение этого давалось мне неимоверно тяжело. Уже тогда в моей маленькой детской головке зародилась мысль, что по жизни мне придётся ой как непросто. Что мне доведётся постоянно бороться за свою свободу и выбор, сталкиваться с многочисленными нападками окружающих, проблемами, порождаемыми социумом, а так же равнодушием и агрессией в свой адрес. С ранних лет я начал морально готовить себя к этому. Обрастать эдаким невидимым защитным шаром, не пропускающим всю ту грязь, которую на меня выливали. Учился не обращать внимания на издёвки, пропускать мимо ушей оскорбления и насмешки, старался не реагировать на колкости, поскольку считал, что позволить обидчикам каким-либо образом себя задеть, означает проявить слабость, дать им одержать победу, попросту сдаться. Я знал, что мне придётся непросто, что в жизни мне предстоит много с чем столкнуться, что судьба преподнесет мне ещё массу испытаний. Знал, но отступать не собирался.
Уже с малых лет я чувствовал непреодолимую тягу к искусству. Меня пленил мир музыки, театра, очаровывали красочные декорации и костюмы, завораживали неземной красоты голоса. Я уговаривал родителей водить меня на разнообразные спектакли, мюзиклы, оперетты, а затем восторженно наблюдал за происходящими на сцене действиями и, затаив дыхание, наслаждался этой волшебной и чарующей атмосферой. Я чувствовал, что это моё. Понимал, чем хочу заниматься по жизни, знал о своём призвании. Поэтому когда родители впервые привели меня в музыкальную школу, я был на седьмом небе от счастья. И это событие так же сыграло немалую роль в моей судьбе. Тихий, но знающий цену себе и своему таланту мальчик, с тоненьким хрустальным голоском, любящий изысканно (а для остальных детей просто странно) одеваться. Он сразу стал объектом для всеобщих насмешек. В него тыкали пальцем, ставили подножки, обзывали неприятными и достаточно резкими, как для дошкольников, словами. «Да ты поешь как девчонка! И одеваешься ты, как девчонка! Только посмотрите на него! От его голоса, небось, коты на стены лезут!» - всё это приходилось выслушивать мне каждый божий день. И уже тогда я с этим смирился. Старался не поддаваться на провокации, молча проходил мимо обидчиков, прижимая к груди папку с текстами и гордо вздёрнув подбородок. Внешне стремился выглядеть абсолютно спокойным, словно все эти издёвки никоим образом меня не задевали, и только родители знали, насколько больно ранили меня их слова и поступки, о которых они, в силу своего возраста, должно быть и не задумывались. Весь день, что я проводил в музыкальной школе, я игнорировал насмешки детей, прилагал все усилия, чтобы не выдавать и не выплёскивать наружу все те эмоции, которые душили меня изнутри. А после занятий приходил домой и, бросив у порога портфель с нотами, кидался к отцу на шею. И ревел, уткнувшись ему в плечо, до тех пор, пока слёз просто-напросто не оставалось.
Думаю, однажды я бы всё-таки сломался. В настоящее время, по прошествии многих лет, сомнений на этот счёт у меня не осталось. Я уверен, что в какой-то момент оставшиеся силы и уверенность во мне бы просто закончились. Я бы не выдержал, сорвался, позволил бы обидчикам победить, ведь любому терпению, даже выработанному с ранних лет, рано или поздно приходит конец. Это бы случилось, совершенно точно, если бы не одна ситуация и не один человек. Его звали Майкл Хукер. Мальчик с пшенично-русыми волосами и невероятно глубокими голубыми глазами. Он не всегда попадал в ноты, поэтому пел едва слышно, чтобы никто не засёк его фальшь. А ещё очень любил космонавтов, наклейки с которыми украшали его коробку для завтраков. Этот мальчик был очень тихим и спокойным, почти незаметным. Наверное, я бы и не обратил на него внимания, если бы не тот самый случай, причину которому я по сей день не могу найти. Поскольку однажды Хукер за меня заступился.
Когда местная «элита», в лице Джорджа, Сэма и Кайла, в очередной раз обступили меня и, смеясь во весь голос, попытались забрать портфель с текстами, за который я держался, как за спасательный круг, этот мальчик вдруг подошёл к нам и толкнул «главаря», коим считался Джордж, в плечо.
- Не трогай его, - уверенно проговорил тогда Майкл, глядя ему в глаза.
Троица поначалу переглянулась, не скрывая искреннего удивления, а затем главный обидчик оглядел с головы до ног подошедшего паренька.
- А чего это ты за него заступаешься? А, Хукер? Тебе-то какое дело? Хочешь, чтобы мы и тебе наваляли? – фыркнул мальчуган, а после бросил взгляд на меня. - А может, ты влюбился в него? Ну да, точно, он же у нас девчонка, только вспомните его голос!
Джордж попытался изобразить мой тембр, пропев строчку из одной детской песни, затем вновь завёлся своим омерзительным хрюкающим смехом, подначивая друзей, которые так же загоготали на весь класс. Однако лицо Майкла оставалось таким же спокойным, как всегда.
- Заткнись, Томпсон. Просто я не люблю несправедливость.
- А то что? Что ты мне сделаешь? – не унимался главарь, подойдя к защитнику почти вплотную.
Хукер не отошёл ни на сантиметр, только сложил руки на груди и произнёс:
- Я - ничего. А вот мой папа сделает. Он охотник, у него в гараже ружьё. И стреляет он метко, можешь мне поверить.
Мальчишки снова переглянулись. Джорджа данный ответ заставил задуматься, и после секунд размышлений он медленно отступил, кивнув своим друзьям.
- Ладно, пацаны, не будем тратить время на этих придурков. Пойдём отсюда. Найдём занятие поинтересней.
Сэм и Кайл, словно декоративные собачки, послушно проследовали вслед за Томпсоном в коридор, окинув нас с Майклом пренебрежительным взглядом. Когда обидчики вышли из класса, Хукер, как ни в чём не бывало, не спеша прошёл по проходу и сел за заднюю парту. Затем достал свою коробку с космонавтами и, вынув оттуда сэндвич и пакет сока, приступил к завтраку.
Я подошёл к Майклу и присел рядом, пока тот с интересом рассматривал что-то за окном, не обращая на меня никакого внимания.
- Спасибо... – неуверенно произнёс я, улыбнувшись.
Паренёк посмотрел на меня своими бездонными голубыми глазами и, сделав глоток из картонной коробочки, отмахнулся.
- Не за что. Папа всегда говорил, что любая несправедливость должна быть наказана. И что никто не имеет право обижать других людей, тем более без причины.
Я кивнул, поразившись, как мой новый знакомый в таком юном возрасте может столь по-взрослому рассуждать и поступать. После встал и, взяв портфель, направился на своё обычное место.
- Эй... – окликнул меня Майкл, когда я подошёл к нужной парте. – Если хочешь, можешь сесть со мной.
Обернувшись, я вновь бросил взгляд на мальчика, затем улыбнулся и вернулся за его стол.
Мы с Хукером стали настоящими друзьями. Сначала наше общение ограничивалось только музыкальной школой, однако со временем продолжилось и за её пределами. Мы много времени проводили вместе. Гуляли, ходили в парк аттракционов, катались на велосипедах и устраивали своего рода пикники. Майкл был не особо разговорчивым ребёнком, однако каждая его фраза намертво врезалась в мою память, потому как я не переставал удивляться, насколько не по годам умён и рассудителен мой друг.
Обидчики со временем почти перестали ко мне лезть, а даже если это происходило, я вёл себя гораздо уверенней и решительней. Мог ответить им так же резко и грубо, сказать что-то обидное или неприятное в их адрес (разумеется, насколько мне это позволяло воспитание), поскольку знал, что в любой момент ко мне на помощь может придти Хукер.
Однако дружба наша продлилась недолго. Через полгода случился несчастный случай: страшная автокатастрофа унесла на тот свет родителей Майкла, из-за чего ему пришлось переехать к бабушке в Висконсин. Отъезд друга я перенёс очень тяжело. Мне не хватало Хукера, просто невыносимо не хватало. Я вновь почувствовал себя одиноким, уязвимым, не способным противостоять нападкам со стороны. Но тем не менее сдаваться теперь я не собирался. Я просто не мог подвести друга, который верил в меня и вселял уверенность в своих возможностях и силах, поэтому продолжал бороться за своё существование и свободу, вспоминая его слова и наставления. Я был необъятно благодарен Майклу. За всё. За то, что он появился в моей жизни, что изменил моё отношение к окружающим и к самому себе, что помог разобраться в своих чувствах и посмотреть на мир немного по-другому. И сейчас, вспоминая те времена и того голубоглазого мальчишку, на моём лице каждый раз непроизвольно появляется улыбка. Я понятия не имею, где теперь Хукер и что с ним. Жив ли он, здоров ли, чем занимается по жизни. Но одно я знаю точно: Майкл навсегда останется в моей памяти и воспоминаниях, поскольку таких людей, как он, на сегодняшний день найти очень и очень непросто.
Затем началась школа, а с ней появились и новые друзья. Однако и недоброжелателей стало в разы больше. Шутки и издёвки стали жёстче, оскорбления серьёзней, удары больнее. Обитатели МакКинли прилагали все усилия, чтобы превратить мою жизнь в сущий ад. Но и я был уже не тем тихим мальчиком, которого знали в музыкальной школе. За многие годы я успел выработать иммунитет к агрессии и нападкам со стороны окружающих. Обрасти тем невидимым защитным шаром, о котором уже упоминал. Научиться пропускать мимо ушей слова, предназначением которых было как можно сильнее унизить и ранить меня. Иногда я мог не замечать всех этих издёвок и оскорблений, а иногда мог съязвить в ответ и вступить в противниками в перепалку. Я знал, что мне постоянно придётся сталкиваться с чем-нибудь подобным, поэтому постепенно научился с этим справляться.
Не смотря на то, что к средней школе я успел обзавестись несколькими хорошими друзьями, на которых смело можно было положиться, мой разум отчётливо понимал, что, как бы там ни было, доверять и рассчитывать придётся всё равно только на себя. Поэтому даже в окружении родных и близких мне людей я по-прежнему чувствовал себя невыносимо одиноко. Но отчаиваться в мои планы не входило. Я продолжал надеяться и верить, что однажды в моей жизни появиться человек, который примет меня таким, какой я есть. Которого полюблю я и который почувствует то же самое в ответ. Кто наконец-таки сделает меня счастливым. Поэтому я просто стал ждать. Вся моя жизнь превратилась в ожидание этого самого момента, когда моему одиночеству придёт конец, того единственного, кто изменит мою жизнь к лучшему, привнесёт туда свои яркие краски. Я смотрел фильмы о бессмертной любви, ходил на мюзиклы, слушал лирические песни, в которых воспевалось всё то же светлое чувство, и мечтал. Представлял, как и сам буду идти по улице, сжимая руку любимого человека, вглядываясь в его глаза и не обращая внимания на прохожих. Засыпал с мыслями об этом, видел живописные сны о беспечном будущем, и по-прежнему продолжал ждать.
Если бы я верил в Бога, то, наверное, сказал бы, что Всевышний всё-таки услышал мои молитвы, поскольку однажды в моей жизни появляется Блейн. Такой красивый, такой талантливый, такой... идеальный. Словно сошедший с этих самых голливудских кинолент. Вызывающий неподдельное восхищение и восторг. Он сразу занимает особое место в моём сердце. Да что там, я благополучно в него влюбляюсь, всерьёз и, как мне тогда казалось, надолго. А когда Блейн в один прекрасный день отвечает мне долгожданной взаимностью, я и вовсе чувствую себя самым счастливым человеком на Земле. Ведь наконец-то сбывается всё то, о чём я давно мечтал. То, чего ждал всё это время, о чём грезил и надеялся, чего хотел больше всего на свете. Блейн становится для меня эдаким подарком судьбы, вознаграждением за годы одиночества, наградой за пройденные трудности и испытания. В тот момент я думаю, что впереди меня ожидает только безоблачное будущее, наполненное сюрпризами, что все неприятности уже позади, лишь в моих воспоминаниях, потускневших картинках из прошлого. Ведь всё складывается как нельзя лучше: я продолжаю заниматься тем, что приносит мне истинное наслаждение, чему я с ранних лет мечтал посвятить всего себя, а рядом со мной находится любимый человек, который понимает и поддерживает меня во всём, который воспринимает и ценит меня таким, какой я есть. Я чувствую себя по-настоящему счастливым. Осознаю, что больше мне ничего и не надо, что я хочу лишь сохранить происходящее как можно дольше, «запечатлить» на бесконечный срок. Однако довольствоваться тем, как же замечательно всё складывается, мне приходится недолго, поскольку судьба преподносит мне очередное испытание, которое перечёркивает всё то, что только-только пришло в норму.
В мою жизнь врывается Дейв Карофски, переворачивая всё на своём пути. Грубый, резкий, развязный. По неизвестной мне тогда причине он ставит перед собой цель превратить мою жизнь в один большой кошмар, обернувшийся из сна в жестокую реальность. Он попросту не даёт мне прохода, выплёскивая на меня свой гнев и демонстрируя безграничную силу и власть, словно считая своим долгом выбить из меня всю уверенность и смелость. Дейв сразу вызывает во мне бурю эмоций, самых разных. Ненависть, презрение, отвращение, а в глубине души даже страх, который я всеми правдами и неправдами стараюсь в себе подавить. Моя жизнь снова превращается в ожесточённую борьбу за существование, в противостояние нападкам и издёвкам со стороны Карофски, в ежеминутное опасение и ожидание его атак. И со временем всё это становится настолько обычным и типичным, что постепенно я свыкаюсь с происходящим, принимаю как должное, перестаю обращать внимание. Конфликты с Дейвом стают частью моего ежедневного рациона, пунктом в распорядке дня, чем-то обязательным и неизбежным. Да и сам Карофски перестаёт быть для меня непредсказуемым. Я всё чаще ловлю себя на мысли, что знаю наперёд каждую его ещё не сказанную фразу, могу предсказать любой жест или взгляд, предвидеть действие или поступок, чуть ли не прочитать мысли. Но в один прекрасный момент происходит то, чего я никоим образом не мог ожидать. Что ставит меня в тупик окончательно и бесповоротно, шокирует до глубины души. Однажды Дейв Карофски меня целует. Тогда, в пустой раздевалке, всё происходит так быстро и спонтанно, настолько молниеносно, что сейчас, даже приложив к этому массу усилий, я бы не смог толком вспомнить свою реакцию, которую вызвал во мне такой поворот событий. Я лишь помню, что меня охватил некий страх, оцепенение, где-то даже паника, парализовавшие и отключившие на какое-то время мою связь в реальным миром. А в последующие дни воспоминания и вовсе не давали мне покоя. Я не переставал думать об этом. Меня никак не покидали мысли и рассуждения по поводу случившегося. Я отчаянно пытался понять, что же означал поступок Дейва, пытался прочитать в нём какой-нибудь подтекст, дать объяснение или оправдание, однако произошедшее по-прежнему отказывалось укладываться у меня в голове.
Отъезд Карофски поставил меня в замешательство окончательно. Поначалу я пытался убедить себя, что это к лучшему, что он наконец-то оставит меня в покое, что у меня больше не будет причин для беспокойства и волнения, что я смогу вздохнуть полной грудью. Я пытался радоваться этому событию, правда пытался. Занимался самовнушением, убеждал себя в том, что с переездом Дейва на одну главную проблему в моей жизни станет меньше, что это лишь очередной подарок судьбы, который нужно ценить. Но все мои попытки смириться со случившемся оказались тщетными. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что мне не хватает Карофски. Проходя по коридорам МакКинли, я всё ещё ожидал его ударов, нападок, оскорблений, однако этого не происходило. Я не мог свыкнуться с его отсутствием, с тем, что больше никогда не услышу его голос, не увижу его лицо, наполненные гневом глаза. Потом вдруг стал замечать, что прежние чувства, которые я испытывал по отношению к Дейву, постепенно сменили новые. На место знакомым мне раньше ненависти и отвращения пришла некая зависимость, привязанность, пришла привычка. Я безумно боялся этих новых ощущений и эмоций, отказывался осознавать, что начинаю по-настоящему скучать по Карофски, что мне его стало всерьёз не хватать.
Возможно, со временем я бы всё-таки справился со всеми не дающими мне покоя мыслями и чувствами, забыл всё, как страшный сон, вновь начал жить и радоваться жизни, если бы не звонки и сообщения, которые продолжали тонкой ниточкой связывать меня с Дейвом. Но решающим событием стало даже не это. Ключевым поворотом во всей этой истории стал мой ответ на вопрос Карофски о том, скучал ли я по нему, учитывая тот факт, что этот самый ответ был положительным. В тот момент я проявил слабость, сорвался, сказав ему правду, дал Дейву понять, что всё ещё думаю о нём, что никак не могу забыть его и стереть из памяти, ведь именно мой поступок сыграл главную роль во всей этой пьесе. И именно моё короткое и едва слышное «Да» стало причиной его возвращения.
Приезд Карофски усложнил всё ещё больше. Когда он был на расстоянии, за тысячи километров от Лимы, и нас связывали только телефонные разговоры и сообщения, я мог контролировать ситуацию, совладать своими эмоциями, своими действиями и поступками. Но как только Дейв вновь появился в поле зрения, когда пришёл ко мне домой и поставил в известность, что возвращается в МакКинли, я вдруг осознал, что же я на самом деле натворил. Я растерялся, мне было трудно смотреть ему в глаза, было стыдно за своё поведение, за то, что не сдержался и сказал ему по телефону правду, стыдно перед самим собой. А ещё мной завладевал страх. Я попросту боялся. Испугался будущего, своих чувств, этой вновь возникшей близости и самого Дейва. Неизвестность того, что же с нами будет дальше, пугала меня до глубины души, и эмоции постепенно начали меня подводить. Появившийся страх понемногу перекочевал в привычные раздражение и ненависть. К Карофски, что возвратился и перевернул мой маленький мирок с ног на голову, к самому себе, что не смог вовремя остановиться и продолжал поддерживать с ним связь, ко всему происходящему. Из-за этой борьбы с собой и своими мыслями я и не заметил, как стал охладевать к Блейну. Возникшие по приезду Дейва чувства и эмоции настолько захватили меня изнутри, заполнили во мне всё имеющееся пространство, что для былой любви к парню со временем попросту не осталось места.
А затем произошло то, что окончательно поставило крест на всей моей прошлой жизни. Проведённая с Карофски ночь заставила меня понять, какую непреодолимую от него зависимость я испытываю, как же сильно, оказывается, он мне нужен, насколько я без него не могу. Я знал, что после случившегося дороги назад и путей к отступлению уже не будет, что всё зашло слишком далеко, знал, что выпутаться из сложившейся ситуации у меня теперь не получится. Понимал, что меня медленно, но верно, относит от берега, постепенно затягивает на глубину и накрывает горячей волной. Понимал, но ничего не мог с этим поделать.
Осознание того, что же на самом деле я испытываю к Дейву, промелькнуло яркой вспышкой у меня в голове. Резко и внезапно. В один прекрасный момент мой разум просто враз расставил всё по своим местам, сложил паззлы в готовую мозаику, открывая мне глаза на правду. После чего я вдруг понял, что свою жизнь без него я больше не представляю.
Любишь бороду - отпусти её. ©
|
| |
| | |
| GruSha |
Дата: Понедельник, 27.06.2011, 23:00 | Сообщение #246 |
|
GLEEст
Сообщений: 646
Статус: Offline | ***
«Привет, Курт. Даже не знаю, с чего начать... Чёрт, никогда в жизни не писал писем»
Я собираюсь за считанные секунды. Не знаю, откуда во мне берётся столько сил и энергии в тот момент, но происходит это действительно быстро.
Выхожу из комнаты. Меня шатает, я едва удерживаю равновесие, перебирая ватными ногами по коридору второго этажа. Голова кружится, глаза пытаются сфокусироваться на одной точке, но не могут.
Подхожу к соседней двери, тянусь дрожащими пальцами к ручке, без стука захожу в комнату. Брат лежит на диване, листает какой-то журнал. Затем замечает меня и привстаёт. Понимает всё с первого взгляда. Смотрю на него и не вижу. Приоткрываю рот, шепчу пересохшими губами всего одно слово, которое даётся мне с невероятным трудом и где-то даже болью.
- Подвезёшь?..
Финн ничего не говорит, только рывком встаёт к кровати и, кивнув, выходит из комнаты.
«Я знаю, что ты не поймёшь. Сможешь ли простить меня, тоже не знаю. Но надеюсь, что через какое-то время ты осознаешь, что я поступил правильно, и, возможно, всё-таки простишь»
Брат усаживает меня в машину, закрывает дверь, садится рядом за руль. Бросает на меня испуганный взгляд и проворачивает ключом в замке. Слышится размеренный шум мотора. Смотрю в боковое зеркало и вздрагиваю. Не узнаю. Понятия не имею, кто этот человек и что его довело до такого состояния. Потом вдруг вспоминаю, кому принадлежит это отражение, и ужасаюсь ещё больше. Нет, это не я, я его не знаю.
«Отец забирает меня в Портленд. Пообещал выбить из меня всю эту дурь, вернуть своего прежнего сына, которого он знал, сделать из меня человека. И я... Знаешь, я не против. Так будет лучше для нас обоих, Курт. Правда. Возможно, сейчас ты этого не поймёшь, будешь злиться, а может, и вовсе возненавидишь меня, как прежде. Но это ничего. Это временно. Потом всем будет легче, поверь мне»
Машина останавливается напротив знакомого дома. Сейчас с ним связаны уже не такие приятные воспоминания, как раньше. В тот момент, на фоне затянувшегося тучами серого неба, он и вовсе кажется каким-то угрожающим и мрачным, и даже красочные садовые гномики, украшающие лужайку, выглядят жутко и неприветливо.
Финн открывает мою дверь, протягивает свою ладонь. Я беру его за руку и выхожу из машины, в сотый раз пытаясь удержать равновесие. Брат ведёт меня к двери, придерживая за локоть, затем останавливается у порога и жмёт на звонок.
Вновь эта мелодия. Тело непроизвольно покрывается мурашками, то ли от порывистого ветра, то ли от всплывших вдруг в памяти воспоминаний.
Через некоторое время слышится щелчок замка, в дверях появляется молодая женщина, сон которой, по-видимому, был нагло прерван нежданными гостями. Клэр протирает заспанные глаза, затем смотрит на меня и вздрагивает. Из её груди вырывается тихий вздох. Взгляд, изумлённый и одновременно сочувствующий, задерживается на моём лице, после чего женщина качает головой и виновато произносит:
- Они... Уже уехали... Самолёт через полчаса...
«Я виноват, Курт. Пиздец как виноват. Я знаю, мне не стоило тогда возвращаться. Зачем я только это сделал... Ведь всё было бы нормально, если бы я не приехал. Всё было бы, блять, просто охеренно. По крайней мере, у тебя. Я в этом уверен. Но я опять всё испоганил. В который раз. Просто взял всё и замарал. Мудак... Если б ты только знал, как я ненавижу себя за это. За то, что испортил тебе жизнь, что заставлял страдать, причинял боль. Ты не представляешь, как я обо всём этом сожалею. Насколько я себе противен и омерзителен, как я себя сейчас презираю.
Почему так случилось, Курт? Как так вышло? Как ты смог обратить внимание на такого морального урода, как я? На такую дрянь, которая так с тобой обходилась, которая причинила тебе столько дерьма. Блять... Просто немыслимо. Я не заслужил всего этого. Тебя не заслужил. Твоих поцелуев, взглядов, твоего тела, голоса, произносящего моё имя. За что мне это? За какие такие заслуги? Да я даже находится рядом с тобой не имею права. Нет, правда. Ты это понимаешь и я это понимаю. С тобой должен быть тот, кто действительно этого достоин, а не такая сволочь, как я. Это же очевидно. Да, какое-то время будет тяжело, по крайней мере мне, но потом всё образуется. Ты обо всём забудешь и начнёшь жизнь с чистого листа. Найдёшь человека, который сможет сделать тебя счастливым, и всё у вас будет хорошо. Я это знаю.
И я тоже буду жить. Далеко отсюда. Ну как жить... Существовать»
Финн едет быстро, подрезая зазевавшихся водителей и игнорируя ограничители скорости. Я удивляюсь, каким чудом нас до сих пор не преследует дорожный патруль. Боюсь смотреть на циферблат часов.
Спустя несколько минут вдали наконец-то виднеется здание аэропорта. Сердце начинает неистово колотиться, руки сжимаются в кулаках, а в голове без остановки проносится всего одна мысль: «Только бы успеть, только бы успеть». Держусь из последних сил. Просто не могу сорваться. Сейчас не могу. Пока его не увижу.
Если увижу.
Брат притормаживает у самого входа. Глушит мотор и вопросительно смотрит мне в глаза.
- Пойти с тобой?
Бросаю на него беглый взгляд, затем качаю головой и, резко открыв дверцу, выхожу из машины.
«В общем, прости меня, Курт, ещё раз. За всё. Если, конечно, сможешь. Надеюсь, когда-нибудь ты всё-таки осознаешь правильность моего решения и поймёшь, что это было сделано для всеобщего блага, что так действительно будет лучше для нас обоих. Так что береги себя. И будь счастлив.
Дейв»
Внутри много людей. Слишком много. Их количество пугает с первой же секунды, как я захожу в помещение. Создаётся впечатление, что я попал в муравейник. Всё куда-то спешат, бегут, что-то выкрикивают, наступают друг другу на ноги. Тащат за собой необъятные чемоданы и размахивают билетами.
Шумно. Очень шумно. Весь этот гул, эти незнакомые голоса и звуки давят на меня невидимой силой, заполняют собой мою голову, пульсируют эхом в висках. Я оглядываюсь. Не знаю, куда идти, на какие табло смотреть. Впервые в аэропорту. Никогда в жизни никуда не вылетал из Лимы. Вдруг проносится мысль, что я, должно быть, до конца дней своих буду гнить в этом безжизненном городе, что умру, так ничего и не добившись, в полном одиночестве, в каком-нибудь доме престарелых. Глухой, слепой и изуродованный морщинами.
Пробираюсь сквозь толпу будущих пассажиров. Сквозь до омерзения неприятный детский плач и чей-то кашляющий смех. Понятия не имею куда, но иду. Вглядываюсь в чужие лица, продолжаю, словно заблудившийся ребёнок, растерянно смотреть по сторонам, задевая плечом недовольных прохожих. Десятки людей, возможно даже сотни. И все не те.
В какой-то момент вижу вдали магнитную рамку и останавливаюсь. Внутреннее чутьё подсказывает мне, что нужно идти в ту сторону. По крайней мере, так делают в фильмах.
Иду, словно на автопилоте, не замечая ничего на своём пути. Кто-то из толпы выкрикивает что-то недовольное в мой адрес, когда я в очередной раз толкаю незнакомца рукой, но меня это не волнует. Чувствую, что силы на исходе, и всё ещё думаю лишь об одном.
Только бы успеть, только бы успеть...
Кажется, сердце на какое-то мгновение перестаёт биться, когда мои глаза вдруг останавливаются на виднеющемся в толпе силуэте. Я вновь замираю на месте, в нескольких метрах от рамки. Взгляд задерживается на спине парня, который медленно продвигается в сторону людей с металлоискателями вслед за крупным седовласым мужчиной в деловом костюме. Смотрю на него и не могу пошевелиться. Пытаюсь понять, не кажется ли мне. Не обознался ли я случайно, не зрительная ли это галлюцинация, возникшая на нервной почве, или же вызванная простым самовнушением. Продолжаю вглядываться в силуэт, боясь сдвинуться с места, затаив дыхание, не в силах что-либо предпринять. Словно опасаясь, что этот образ исчезнет, как только я сделаю шаг навстречу. Погаснет, растворится в воздухе, словно мираж посреди пустыни, стоит мне на секунду закрыть глаза.
Но когда незнакомец на какое-то мгновение поворачивает голову, я понимаю, что не ошибся. Да, это всё-таки он, и он стоит всего в нескольких метрах от меня.
Из груди вырывается вздох облегчения. Сердце ускоряет темп, дыхание учащается. Я всё ещё смотрю на его знакомую спину и не знаю, что делать. Кажется, я забыл, зачем пришёл, забыл, где нахожусь. И только когда он подходит к магнитной рамке, отставив в сторону чемодан, осознание происходящего ко мне возвращается. Я выхожу из оцепенения и кричу, что есть силы.
- Дейв!..
Прозвучало тише, гораздо тише, чем я ожидал. Но он меня услышал.
Оборачивается, смотрит в мою сторону и удивлённо приоткрывает рот. Конечно, не ожидал меня здесь увидеть, что без усилий можно прочитать по его лицу. Какое-то время не сводит с меня глаз, затем бросает взгляд на отца. Пол стоит рядом, сжимая в руке кожаный портфель и исподлобья глядя на сына. Почти незаметно качает головой. Дейв что-то ему говорит и опускает глаза. Мужчина продолжает молчать, смотря сыну вслед, когда тот поворачивается и медленно направляется ко мне.
В голове вдруг проносится мысль, как же сильно всё это напоминает сцену из дешёвой мелодрамы. С бездарными актёрами и низким бюджетом. От предсказуемости сюжета которого рвотные рефлексы становятся просто невыносимыми.
По громкой связи звучит монотонный женский голос, оглашающий какой-то объявление. Не могу разобрать ни слова. Да и, собственно, не пытаюсь.
Кто-то вновь бесцеремонно задевает меня плечом, но я по-прежнему не схожу с места.
Карофски подходит ближе, шаг за шагом, всё ещё не поднимая головы. И лишь остановившись напротив, бросает на меня взгляд и проговаривает:
- Зачем ты приехал?
Становится не по себе. Смотрю на него, и по спине, от поясницы до затылка, пробегают мурашки. Его глаза. Зеленовато-карие. Кажутся в тот момент до боли чужими и неприветливыми. Такими незнакомыми, такими посторонними. От них веет холодом и безразличием, что заставляет меня поёжиться.
Не знаю, что ответить. В голове пусто. Ни одной мысли, ни одной фразы или слова. Ничего.
Рука сама тянется к карману куртки. Находит там предмет и извлекает наружу. Затем протягивает Дейву.
- Ты хотел взять её с собой... – хриплым голосом шепчу я, устремив взгляд на свою ладонь.
Карофски плавно опускает глаза и вздыхает. После смотрит на меня исподлобья и тянется к фарфоровой фигурке. Касается её пальцами.
Я хватаю его за запястье. Это происходит автоматически, рефлекторно, на каком-то подсознательном уровне. Сжимаю крепко, со всех оставшихся сил. Рука дрожит, как от судороги. Боюсь смотреть ему в глаза, боюсь снова увидеть в них равнодушие, почувствовать этот холод.
Не сводя взгляда с его запястья, почти беззвучно произношу:
- Не делай этого...
Чувствую, как он отворачивается. Как сдавливает в кулаке статуэтку и вздыхает. Затем так же тихо и устало говорит:
- Не надо... Не начинай, пожалуйста.
Я поднимаю глаза, чувствуя, как те начинают наполняться слезами.
- Прошу тебя... Не делай этого...
Дейв смотрит на меня и качает головой. Пытается высвободить руку, но я не ослабеваю хватку.
- Нет. Так будет лучше. Для всех.
- Не будет... – обессилено выдыхаю я. – Не будет...
Глаза Карофски блестят. Губы сжаты, брови нахмурены, кожа горячая. Я вижу, как он напряжён, как тяжело ему в этот момент даются слова, как он со всех сил старается удержать всё в себе. Смотрит на меня, долго. Не произнося ни звука. Разглядывая каждую черту моего лица. Запоминая, - проносится в голове мысль. Как в тот день, когда он пришёл со мной попрощаться, когда вернул эту самую фигурку для свадебного торта.
От внезапно возникшего ощущения дежа вю вновь становится не по себе.
Продолжаю всматриваться в его глаза, сжимать его запястье, дышать почти беззвучно. Пока Дейв вдруг не кидает резкое «Нет» и не вырывает свою руку.
- Я не могу... – качает головой Карофски, отступая. – Прости, не могу...
Затем бросает на меня виноватый взгляд, разворачивается и направляется в сторону магнитной рамки.
Смотрю ему в след. Не могу во всё это поверить. Не укладывается в голове. Нет, не может быть. Наверное, это какой-нибудь сон, страшный и на удивление реалистичный. Всё это происходит не наяву, а, возможно, даже не со мной. Я просто наблюдаю за всем со стороны, сижу на эдаком сеансе сновидений. А в скором времени проснусь в холодном поту и, скорей всего, ничего не вспомню.
Нет, нет. Не верю. Не верю, что смотрю на него в последний раз, что он вот так просто от меня уходит, что сейчас сядет в самолёт и я больше никогда его не увижу.
Продолжаю провожать его взглядом, наблюдать, как он постепенно отдаляется. Не знаю, что делать. Начинает охватывать паника. Нужно его остановить, только бы удержать... Что-нибудь предпринять... Не могу... Он уходит... Всё дальше и дальше...
Собираюсь с силами и кричу.
- Я люблю тебя!
Получилось как-то отчаянно. Удивляюсь своему же голосу. Не узнаю его.
Карофски резко замирает на месте.
Оглядываюсь по сторонам. Замечаю на себе удивлённые взгляды прохожих, соизволивших на некоторое время даже замедлить свой шаг. Десятки глаз, наполненных недоумением и удивлением, но по-прежнему пропитанные холодным безразличием ко всему происходящему. Становится мерзко, неуютно, отвращение и внезапно возникшая ненависть к окружающим застывает сухим комком в горле, перекрывая доступ к кислороду.
Плавно перевожу взгляд на Дейва. Он всё ещё стоит в нескольких метрах от меня, опустив голову и сжав руки в кулаках. Не шелохнувшись. По громкой связи вновь звучит объявление, монотонный женский голос заполняет собой людный зал. Время, кажется, останавливается. Смотрю ему в спину, затаив дыхание. Создаётся впечатление, что он не двигается уже целую вечность. Ожидание становится невыносимым, с каждой секундой пугая всё больше и больше. Всё ещё боюсь вздохнуть, до тех пор, пока Дейв, по-прежнему не оборачиваясь, вновь не качает головой и наконец-то не двигается с места. И не идёт в сторону металлоискателя.
Наблюдаю, как он продолжает от меня отдаляться, как его силуэт постепенно теряется в толпе прохожих, как он понемногу исчезает с поля зрения. Смотрю, пока окончательно не упускаю его из вида, не в силах рассмотреть что-либо через густую пелену слез, возникшую перед глазами. Пока не теряю последнюю связь с реальным миром.
Я не знаю, сколько времени я провёл в заполненном людьми аэропорту, но помню, что стоял там, не шелохнувшись, пока за мной не пришёл Финн. Не помню так же, как ему удалось вывести меня из зала и усадить в машину. Этот отрезок времени просто не сохранился в моей памяти.
На улице холодно. Дождь беспощадно хлещет по окнам, стекая тяжёлыми каплями по стеклу. Провожаю их взглядом. Дворники работают во всю, энергично рассекая водяной поток. На улице ни души. Все словно вымерли. Попрятались по своим домам, укутались в одеяло и засели за просмотр вечерних ток-шоу, глотая горячий чай и пережевывая какой-нибудь фастфуд.
Сижу, устремив невидящий взгляд в окно. Ничего не чувствую. Себя не чувствую. Словно меня нет и вовсе, будто я в этот момент нахожусь где-то далеко, не здесь, не в машине рядом со сводным братом. Ни единой эмоции. Ни единой мысли. Полнейшая пустота. Темнота перед глазами.
Замечаю, как Финн бросает на меня беспокойный взгляд. Как напряжённо вздыхает. Затем тянется к магнитоле и неуверенно нажимает на кнопку. Из динамиков доносится тихий голос, разбавляемый хриплыми помехами радиоволн. Музыка постепенно заполняет салон автомобиля.
This is the way you left me,
I'm not pretending.
No hope, no love, no glory,
No Happy Ending.
This is the way that we love,
Like it's forever.
Then live the rest of our life,
But not together.
Становится плохо. Невыносимо плохо. Меня знобит, колотит, я едва сдерживаю рвотные рефлексы. Тело охватывает боль, скручивая и наполняя собой всё внутри. Голова раскалывается, в висках ритмично отбивает пульс. Я не плачу, слёзы сами стекают по моим горячим щекам, скатываясь с подбородка, а я просто не пытаюсь их остановить. Кости ломит, дыхание становится лихорадочным, сердце упрямо стучит по рёбрам. Трясусь, как лист на ветру, вздрагиваю всем телом. Упираюсь лбом в холодное окно, покрытое тонкой испариной. Закрываю глаза и стискиваю зубы, стараясь справиться с переполняющими эмоциями.
Наконец подъезжаем к дому. Финн открывает мою дверцу и вновь помогает выйти из машины. Бреду к дому, подгоняемый сильным ветром. Придерживаясь за брата и обессилено перебирая ногами по лужам. Подходим к двери. Финн достаёт из кармана ключи и торопливо проворачивает в замочной скважине. Затем пропускает меня вперёд и заходит следом.
На пороге появляется отец. Осматривает с головы до ног и, ужаснувшись моему виду, изумлённо вздыхает. После бросает вопросительный взгляд на моего брата, однако тот лишь молча качает головой, снимая с меня куртку и помогая разуться.
Мне чудом хватает сил, чтобы пройти в гостиную и упасть на диван. Тело продолжает ныть, черепная коробка, кажется, в любой момент готова расколоться на мелкие кусочки. Направляю пустой взгляд в тёмный экран телевизора.
Чувствую, как рядом присаживается отец. Знакомый запах машинного масла почему-то понемногу возвращает меня к реальности. Он опускает руку мне на плечо, продолжая молчать, начинает медленно гладить по спине, всё так же тяжело вздыхая. И тут я не выдерживаю. Та тоненькая ниточка, связывающая охапку накопившихся за всё это время эмоций, наконец-то рвётся, выпуская наружу всё то, что томилось и поедало меня изнутри. Я бросаюсь к отцу на шею и утыкаюсь в его плечо. Горячие слёзы градом катятся из глаз, истерика набирает обороты. Горло содрогается рыданиями, из груди вырывается приглушённый стон, я едва не задыхаюсь, судорожно глотая ртом воздух. Прижимаюсь к отцу и отрывисто кричу всего одну фразу:
- Он уехал!.. Уехал!.. Папа... Он уехал...
Отец всё ещё гладит меня по спине, медленно укачивает, словно грудного ребёнка, утешающее шепчет на ухо:
- Чш-ш... Всё образуется... Все будет хорошо... – как это банально. Какие избитые и предсказуемые фразы. Которые нихера не успокаивают. От которых становится только хуже.
- Он уехал! – продолжаю неистово кричать я. – Уехал, понимаешь!.. Его больше нет!.. Нет, папа...
- Ничего, всё будет хорошо, - тихо проговаривает отец, прижимая к себе. – Всё будет хорошо...
Истерика длиться ещё долго. Я не перестаю кричать и всхлипывать, сжимая в кулаке папину рубашку, пока комнату не заполняет мелодия дверного звонка. Отец медленно отстраняется, осторожно снимая с шеи мои руки, затем смотрит на меня и кивает.
- Я сейчас...
После встаёт и направляется в прихожую.
Закрываю глаза и отрывисто вздыхаю. Медленно сползаю с дивана на пол, опускаюсь на колени, голова утомлённо падает в дрожащие ладони. Сил просто нет. Ни капли. Ничего не осталось.
Тошно. Нестерпимо. Хочется выть, стонать, кричать в полный голос, но понимаю, что даже для этого энергии мне попросту не хватит. Хочется умереть. Наверное, если бы в этот момент у меня было ружьё, я бы выстрелил не задумываясь. Ужаснулся от собственной мысли. Стало ещё хуже. Господи, как паршиво то... Дурно, отвратно. Не могу больше. Не выдерживаю. Я устал. Выжат, как лимон. Опустошён. Прожжён изнутри. Да это уже и не я... От прежнего Курта не осталось и следа. Только изуродованная внешняя оболочка.
Слышу, как кто-то заходит в комнату, как стоит какое-то время в дверях, а затем присаживается напротив. Нет, не надо. Хочу побыть один. Хотя бы немного. Пожалуйста... Разве я этого не заслужил?
Медленно опускаю руки, открываю тяжёлые заплаканные веки, и внезапно вздрагиваю. После ужасаюсь. Как же быстро я довёл себя до сумасшествия... Какой же реалистичной кажется эта галлюцинация, каким же отчётливым выглядит видение. Всё, это конец, Курт. Ты свихнулся. У тебя попросту поехала крыша.
Зажмуриваюсь и встряхиваю головой. Потираю пульсирующие виски, провожу рукой по лбу. Затем вновь приоткрываю глаза. Из груди вырывается изумлённый вздох.
Иллюзия не исчезла.
Нет, этого не может быть. Это невозможно. Должно быть, я сплю. Наверное, я не заметил, как заснул, и лежу сейчас на самом деле на диване, тихо посапывая. Да, это куда вероятнее.
До сих пор не могу поверить в происходящее, пока Дейв не улыбается и, не сводя с меня глаз, не проговаривает:
- Мой рейс отменили. Погода нелётная...
От его голоса по всему телу вновь пробегают мурашки. Он прозвучал так близко, так правдоподобно, что мысли по поводу галлюцинации понемногу улетучиваются. Я смотрю ему в глаза, разглядываю лицо, после неуверенно протягиваю к нему руку. Последние сомнения испаряются в мгновение ока, а сердце начинает вырываться из груди, когда я касаюсь его щеки и провожу пальцами по коже, покрытой мелкими дождевыми каплями. Когда понимаю, что он реален, что сидит передо мной на коленях и не собирается никуда исчезать. Когда Дейв дотрагивается ладонью до моей руки и осторожно сжимает её.
И это становится последней каплей. Я бросаюсь к нему на шею, прижимаюсь всем телом, обхватываю за плечи. Истерика постепенно возобновляется, слёзы вновь хлещут из глаз, дыхание учащается, сердце слетает с катушек. Я обнимаю его, так крепко, насколько хватает сил, утыкаюсь ему в шею, начинаю тихо всхлипывать, время от времени резко вздрагивая. Затем приподнимаю голову, смотрю на него и, притягивая за затылок, впиваюсь в губы. Целую жадно, ненасытно, нетерпеливо. Наслаждаясь его родным запахом и привычным вкусом, упиваясь этой долгожданной близостью. Какое блаженство, - вдруг проносится в голове мысль. Он здесь, рядом... Обнимает меня... Никуда не уехал...
Оторвавшись от губ, покрываю поцелуями его щеки, лоб, подбородок, в перерывах отрывисто проговаривая:
- Люблю... Люблю, понятно?.. И мне всё равно... Что с нами будет через год... Или два... Наплевать на это... Понимаешь?.. Не могу без тебя... Не могу, ни секунды...
Карофски смотрит мне в глаза, после обхватывает руками голову и прижимается к моим губам своими. От такого знакомого напора у меня начинает искриться в глазах. Я придвигаюсь ближе, цепляюсь за его плечи, притягиваю к себе. Дейв в свою очередь целует меня за ухом, касается горячими губами шеи, прислоняет к дивану. Слёзы без остановки продолжают течь по щекам, руки не отпускает мелкая дрожь, сердце готово вырваться наружу. Обнимаю его за спину и запрокидываю голову, жадно глотая ртом воздух. От переизбытка наслаждения начинает темнеть в глазах, счастье заполняет собой всё внутри, отзываясь щекотным трепетом где-то в животе.
Вновь смотрю на Дейва, затем вдруг вспоминаю его фразу и, оттолкнув, резко отстраняюсь.
- Значит, рейс отменили?! Говоришь, погода нелётная?!
Карофски удивлённо вскидывает брови, вглядываясь мне в глаза. Я же в свою очередь отодвигаюсь ещё больше, а после с силой толкаю его в грудь.
- Вот, значит, как?! Рейс отменили!.. – кричу я, продолжая колотить Дейва по плечам. - Да как ты мог... Уйти тогда...
- Курт, послушай... – пытается остановить меня парень, перехватывая мои кулаки.
- Ты... После того... Как я признался, что... Как ты посмел... Оставить меня там... Ненавижу тебя!.. Ненавижу!.. Ясно?.. Ненавижу!..
Карофски ошарашено смотрит мне в глаза, затем хватает меня за запястья и встряхивает.
- Да что случилось?!
Я замираю на месте. Пытаюсь перевести дыхание, не сводя с Дейва взгляда. После вырываю свои руки и накрываю лицо ладонями. Делаю глубокий вздох, обессилено качаю головой. Открываю глаза и внезапно для себя улыбаюсь. Затем, усмехнувшись, набрасываюсь на него и вновь резко впиваюсь в губы, едва не повалив на пол. Целую долго, жадно, насыщено. Прижавшись к груди и обхватив за шею. А вскоре обнимаю, что есть силы, и, уткнувшись носом в плечо, тихо шепчу на ухо:
- Привычка...
Любишь бороду - отпусти её. ©
|
| |
| | |
| Lilium_Like_J |
Дата: Понедельник, 27.06.2011, 23:15 | Сообщение #247 |
 Give up the funk
Сообщений: 1026
Статус: Offline | Я так. Без слов.
- ну не нашла я гиф с героями Glee
|
| |
| | |
| Ale4ka |
Дата: Вторник, 28.06.2011, 00:09 | Сообщение #248 |
|
Мечтательница
Сообщений: 1716
Статус: Offline | Олечка, у меня просто слов нет. Извини. Может быть позже смогу что-то сказать. А пока присоединюсь к Лере.
куда откладывать, алё! ©
|
| |
| | |
| Bagdarik |
Дата: Вторник, 28.06.2011, 01:07 | Сообщение #249 |
|
Прохожий
Сообщений: 14
Статус: Offline | *реву взахлеб*...
ничего связного написать не смогу.
присоединюсь к вышенаписавшим.
|
| |
| | | |
|
Цитаты из сериала
Все знают, что моя задача выглядеть сексуально. © Сантана
|
Ибо по-моему и дурак поймёт что это была за записка и от кого она. 
:crying: